— Дверь!.. — вырвалось у него, но очередной удар, на этот раз по ребрам, заставил его умолкнуть.
Били не куда-то специально, а просто лупили, чтобы причинить боль, парализовать волю. И что было страшнее всего, нападающий — или нападающие, сколько бы их там ни было, — молчал, никак не комментируя свои действия. Виктор почувствовал, как его втаскивают в лифт. Кабина двинулась вниз, остановилась, его снова поволокли. Удар — и Шамрай понял, что надо нагнуться. На запястьях рук, заломленных за спину, щелкнули наручники. Потом его через что-то перебросили, над головой прозвучал хлопок. Спустя несколько секунд рядом заработал мотор, и теперь было уже нетрудно догадаться: его загрузили в багажник автомобиля.
Боль жестоко сверлила голову, от нее буквально темнело в глазах, хотя он и без того ничего не видел. Вытянуть ноги не удавалось, оставалось только лежать на боку, скрючившись в позе эмбриона. Правда, эмбрион находится в лучшем положении: ему еще предстоит появиться на свет, а Виктор был почему-то убежден, что сейчас его везут куда-то, чтобы лишить жизни.
К этому чувству вскоре добавилась глубокая апатия. Откуда-то из отдаленных закоулков памяти послышалось полузабытое рычание. Да и ощущение скованных запястий как будто никуда не исчезало. Все в жизни возвращается, рано или поздно.
Шамрай совершенно утратил ощущение времени и реальности и позже ни за что не смог бы определить, сколько пролежал в багажнике. Но наконец машина остановилась, крышка над головой поднялась и даже сквозь ткань мешка на голове проник влажный лесной воздух. Те же крепкие руки подхватили его, выволокли из багажника, как мешок с картошкой, и швырнули на мокрую землю.
Моросил дождик.
Виктора пнули башмаком. Сперва в живот, затем сзади, по копчику, и так несколько раз подряд. Экзекуция совершалась в полной тишине, и после бог знает какого по счету удара Шамрай почувствовал: все это происходит не в этом мире и не с ним. Просто он уснул на диване перед телевизором и видит паршивый сон.
— Харэ! — послышалось где-то над ним.
Удары прекратились.
— Поднимите его, — приказал тот же голос, и, несмотря на свое полуоглушенное состояние, Виктор сообразил, что говорит тот самый брюнет в пальто, который явился к нему, назвавшись сотрудником уголовного розыска.
Его снова подхватили под руки и поставили на ноги. Виктор расслабил колени и, когда его отпустили, опять повалился на мягкую влажную землю.
— По фэйсу, надеюсь, никто не додумался лупить? — поинтересовался брюнет.
— Цел его фэйс, — прозвучало в ответ.
— Поднимите еще раз. А ты, козел, стой, не падай…