От охватившего меня негодования я развернулась на все девяносто градусов. Магистр, на которого я жалобно посмотрела, не стал вздергивать бровь, как любили делать остальные эльфы. Не стал и что-то говорить, чтобы не создавать еще большую напряженность. Вместо этого он приобнял меня за плечо и притянул ближе.
– Что случилось? – тихо спросил он, обжигая мое и без того красное от смущения ушко горячим дыханием. – Я могу помочь?
– Не знаю, – честно призналась я, забираясь на дерево с ногами и, пользуясь поддержкой, обнимая коленки. – Только пообещайте не смеяться.
– Даю слово, – серьезно заверил меня эльф и выжидающе замолчал.
А я начала трусить.
– Правда, моя просьба может показаться вам неприличной. И я помню, что вы говорили, что никогда… Но, возможно… Могу я у вас попросить… Мне только для исследования.
– Говорите уже, – усмехнулся эльф. – Антарина, с таким вступлением я начинаю подозревать, что вы потребуете минимум мою косу, а максимум, – он развел руками, – надеюсь, что мои соображения не окажутся правдой.
Я набрала в грудь побольше воздуха, открыла рот, чтобы начать говорить, и уловила краем глаза странное мельтешение слева от нас. Кусты припадочно тряслись, будто в них происходило сражение двух, а то и больше, крупных существ, не обделенных конечностями. То тут, то там мелькали пальцы, сталкивались с ветками и исчезали. Наконец, выломав половину куста, на аллею вывалилось нечто.
Костюм незнакомца был мне знаком. Такой предпочитал носить Алест по возвращении домой. Но вот лицо у незадачливого шпиона отсутствовало напрочь. Вместо него имелся распухший помидор. В том месте, где у человека была бы левая щека, образовался кратер, с которого, видимо, и началось преображение лица. Решив, что упрекать пострадавшего друга в недостойном поведении совсем не по-товарищески, я спросила:
– А где бутерброд?
Алест, пострадавший в неравной борьбе, неопределенно махнул рукой.
– А туда зачем полез?
Я сползла с бревна и подошла к эльфу. От него шел такой жар, что мне захотелось сладкого льда. И ушат холодной воды, чтобы вылить его на беднягу. С одной стороны, это было бы хорошим деянием, поскольку температура Алеста едва ли подходила здоровому эльфу. С другой – я могла бы выместить все свое недовольство от сорванного разговора. Я так долго собиралась, слова подбирала, думала, как впихнуть личное в рамки общественно полезного… А теперь все с начала? Алест определенно заслуживал трепки. Еще и за то, что опустился до подслушивания и подглядывания. Мне и так непросто было, а превращать это в цирк!..