Об этом генерал не задумывался, просто цеплялся взглядом… За мальчишескую стрижку, которой Орлов не помнил, за едва заметную улыбку, блуждающую на ее губах, за короткие жесты, выдававшие нетерпение, за какую-то одухотворенность, заставлявшую наблюдать за ней издалека, опасаясь спугнуть вот это мимолетное очарование, говорившее ему слишком о многом.
Тайна вселенной, воплощенная в хрупком человеческом теле…
Звучало патетично, но душа просила именно этих слов, откликаясь на многоликий, как сама жизнь, образ.
— Вы о чем, Николай Сергеевич? — удивленно вскинула она идеально выведенную бровь, дождавшись, когда генерал устроится напротив.
— Какой срок? — Орлов чуть склонил голову. Пытался оставаться серьезным, но не получалось. Ее радость, которую она тщательно скрывала, была сильнее.
— Господин генерал… — чуть стушевалась Валенси, но тут же дернула головой, посмотрела с вызовом: — Так заметно?
— Мне — да, — кивнул он. — Только не говори, что Вано… — Он замолчал сам, посмотрев на женщину с искренним недоумением. — Он ни о чем не догадывается?!
Валенси в ответ вздохнула, пожала плечами:
— Не все столь проницательны, как вы, господин генерал!
— Это не проницательность, — чуть поправил ее Орлов, — жизненный опыт.
— Оправдываете? — усмехнулась она в ответ.
— А надо? — тут же уточнил Орлов. Махнул рукой, когда она попыталась объясниться: — Чаще всего самые близкие этих изменений и не замечают, — продолжил он. И… добавил: — К сожалению.
Мгновение не тишины… единения, сопричастности…
И не важно, что быстротечно. Главное — было!
— Девять недель, — все-таки ответила она. — И чувствую я себя прекрасно. Но вы ведь просили о встрече не из-за этого?
Вот теперь это была та самая Шуэр. С острым, проницательным взглядом. С улыбкой, приоткрывающей отточенные годами в журналистике клыки, которыми она буквально впивалась в попавшийся ей в руки материал.
— Не из-за этого, — подтвердил Орлов. — Хотел заручиться твоей поддержкой… на будущее.
— Господин генерал… — насмешливо протянула она. — Не учили, что врать нехорошо…
— Ты о чем? — Орлов сделал вид, что не понял.
Не выдержал столкновения с действительностью…
Когда доходило до реализации тщательно выверенных планов, такое случалось нередко.
Рисковать женщиной, носившей под сердцем ребенка, он не собирался.
Даже ради Галактики!
— Николай Сергеевич, — жестко отреагировала она, чуть подавшись вперед, — уж если вы выбрались из своего Кошево и решили пригласить меня на кофе, значит, дело серьезное. Так что…
— Извини, Вали, — протянул он руку через стол, накрыл ее ладонь своей, — ситуация изменилась.