Вышла через другую дверь, вызвала лифт, но сама направилась к лестнице. Один пролет вниз… Дверь пожарного выхода заблокирована, но с этим все значительно проще…
Услышать, как, останавливая отсчет, щелкнет таймер на взрыв пакете, я не могла, но… вой сирены, разнесшийся по этажам, стал сигналом — сработало.
Имитация химического заражения…
О том, что это всего лишь способ покинуть здание, знали только двое: я и… полковник Кривых.
Кабинет был другим: простым, лаконичным… холодным.
Ничего лишнего. Четыре стены, рабочий стол, кресло, пара стульев, узкий лежак за ширмой. Вместо окна — стационарный экран.
Внешние удобства Аршан не отвергал — их раса понимала и красоту, и комфорт, но относился к ним равнодушно, считая главным другое.
Возможность без стыда взглянуть в глаза прошлому в списке этих приоритетов стояла первым.
Впрочем, не только у него.
— Извини, — Кими с той стороны мерцающей пленки удрученно пожала плечами, — она сегодня не в настроении…
Аршан улыбнулся не сестре — девочке, которая стояла рядом, держась за руку матери и хмурилась, глядя на него.
Прямые, как у Кими волосы; похожие на ночь глаза, которые делал глубже искристо-белый цветок на ободке; смуглая кожа; пока еще по-детски мягкие, но уже с намеком на резкость черты лица.
От той Таши — ничего, да и не реально, но ведь искал…
Наваждение?
Ответ ему был известен — нет. Всего лишь цена. За все, что уже сделано и…
Возвращаться к этому не стоило, но он не ставил жестких барьеров. Несколько дней…
Резать по живому, как называл это генерал Орлов, не стоило. Само уйдет, уступив место всему, что неизбежно.
— Она — ребенок, — присел он, чтобы глаза оказались на одном уровне. И не важно, что между — тысячи километров, если можно вот так… едва ли не коснуться. — Кто обидел мою звездочку? — протянул он ладонь, «уйдя» пальцами за границу зоны визуализации.
Таши-младшая насупилась еще сильнее… бровки сошлись к переносице, губки сжались, упрямо поджался подбородок…
Оставалось лишь топнуть ножкой, добиваясь своего…
Девочка… Имела на это право.
— Она скучает по тебе, — вздохнула Кими. Отпустив ладошку дочери, чуть отступила, оказавшись у нее за спиной, прижала к себе. Нежно, но крепко…
Выстраданный ребенок! Долгожданный… Сын — уйдет, девочка останется, утешая своей любовью.
Ему бы радоваться — за сестру, за весь их род, но Аршан видел другое: висевшие на орбите корабли домонов… Смерть, от которой не сбежать, не скрыться…
Кто говорил о цене?!
— Так надо… — только и произнес Аршан, продолжая смотреть на малышку.
Давать клятвы нужды не было… Когда перед глазами становятся пылью города и заживо сгорают все, кто дорог, слова становятся лишними.