— По принципу: могло быть и хуже? — проявил он догадливость, продолжая держаться впритык ко мне.
— По принципу: еще ничего не закончилось, — «обнадежила» я. Сама не очень-то верила — понятие «резерв» было весьма относительным, но на лучшее надеялась. — Передай Эскильо, что я прошу присмотреть.
Кивком Марвел не ограничился, похоже, предполагая подобный вариант:
— У Эда в запасе есть девочка.… - Не закончил он сам, давая возможность додумать мысль до конца.
Пока я размышляла, продолжая идти к лежавшему на стапеле катеру, успел сложить пальцы «пистолетом» и прицелиться в стоявшего на краю площадки бойца.
— Это было обязательно? — продемонстрировала я недовольство, отметив, как к тому сразу направился старший охраны.
На Грони он бросил крайне недовольный взгляд.
— Из-за таких как он… — неожиданно огрызнулся Марвел, но вновь оборвал сам себя: — Извините, госпожа Лазовски, но спать на посту…
И ведь был прав — глаза у бойца были открыты, что не мешало ему находиться где-то не здесь, но…
— Про девочку я подумаю, — перебила я Грони, останавливаясь у катера. Оглянулась, посмотрев на главное здание ОСО…
Не прощание, вот только…
То, что крылось за этим «вот только», было еще очень туманно, но… уже было…
Гордон вновь выглядел другим!
Планета, до недавних пор считавшаяся негласной столицей вольных, была хамелеоном. Внешне — все благопристойно. Уносящиеся к облакам небоскребы, служившие визитной карточкой наиболее известных трансгалактических корпораций, считавших своим долгом открыть на Окраинах свои представительства. Театры, оперные сцены, медицинские клиники, собравшие под своими крышами наиболее прогрессивные и, зачастую, запрещенные в других секторах методики лечения, современнейшие космопорты…
Стоило покинуть центральные районы городов-мегаполисов или попасть на так называемые свободные земли, как все менялось. Законы были, но уже другие — стаи, с ее принципами выживаемости сильнейших.
Но Кэтрин все равно нравилось…
Ощущение свободы, которое ей дарил этот мир. Изменяющееся восприятие реальности, в котором границы дозволенного уходили за горизонт, позволяя помнить, но… иногда забываться.
— Не хочу улетать, — не сдержавшись, выдохнула она, затянутой в перчатку ладонью сбив снег с высокого парапета.
Стояли они на изогнувшемся дугой псевдокаменном мостике, переброшенном через речушку. Течение было быстрым, закручивая воду в спирали, завораживая манившей к себе темнотой, в которой то появлялись, то вновь исчезали ледяные осколки, сбитые с узкой кромки берега.
Несмотря на стоявшие последние дни морозы, она так и не замерзла…