— Ты же все понимаешь, — склонил он голову, так и не отпустив мою руку. — Я рад, что пришел сюда.
— Я — тоже, — не покривила я душой. — Если тебе будет не с кем поговорить…
— Госпожа Лазовски! — в кабинет без стука влетел Кабарга. Остановился, глядя на нас не просто удивленно — ошарашенно. — Прошу меня простить, — пятясь, скрылся за закрывшейся створой.
— Аксинья девушка хорошая, не обижай ее, — вновь посмотрела я на Геннори. — И береги себя, — отступила назад.
Мою руку он отпустил только теперь:
— Мне было трудно прийти, но уходить…
— Я тебе помогу, — отходя к двери, усмехнулась я. — Давай! Вали!
— Категорично! — вновь окидывая кабинет быстрым взглядом, откликнулся он. Подошел… прикосновение губ к щеке было коротким, но обжигающим: — Славка и ты… Ближе, чем вы, у меня никого нет…
Он уже вышел, а я продолжала стоять, прислонившись к стене… Стоять и думать о том, что все могло быть иначе.
Могло, но… не стало… И нам предстояло с этим жить…
— И давно он в таком состоянии? — расстегивая фиксатор воротника-стойки, поинтересовался Ежов у Злобина.
Тот просто пришел раньше, мог быть в курсе.
— Как вернулся из Штаба, — флегматично отозвался Борис, тоже посмотрев на застывшего у псевдоокна Орлова. Стоял генерал спиной к ним, но для понимания, насколько взвинчен, хватало и этого. — Предлагал коньяк, — продолжил Злобин, потерев подбородок, — отказался, сказал, что мешает думать.
— Думать? — скептически переспросил Ежов. Снял китель, аккуратно повесил на плечики, вернул их во встроенный в стену шкаф. Размял шею и плечи и только после этого заговорил вновь, словно лишь теперь заметив направленный на него взгляд Бориса: — Уверен?
Контр-адмирал Евгений Ежов, глава сектора О-два, работавшего по Самаринии, а теперь еще и один из кураторов новой структуры, был высокоуровневым ментатом с полной невосприимчивостью к внешнему воздействию.
Знали об этом единицы, но и те, кто не числился среди осведомленных, редко ловился на образ этакого добродушного увальня, который для Ежова стал сродни второй натуре. И не только потому, что званий в военной разведке за «просто так» не давали. Было в нем что-то, вызывающее ассоциации со жрецами самаринян. Та же неизбежность и… незыблемость.
— Ты его лучше не зли, — подмигнув, предостерег Злобин Ежова. — Судя по тому, что за последние десять минут не было ни одного вызова, Орловское «не в духе» ощутили и с той стороны.
Комментировать слова Бориса Ежов не стал, пройдя мимо генерала, подошел к кофе-машине. Наклонился, провел пальцем по сенсору. На дисплее тут же вспыхнула надпись, сменилась второй, третьей… Было их пара десятков на все случаи жизни.