— Ты пей, пей, — заметив, как я в очередной раз «ушла в себя», Орлов наполнил до краев мою рюмку, положил на тарелку несколько сочных, ароматных кусков мяса. — Когда еще доведется вот так, по-простому, — добавил он с улыбкой, когда я, не удержавшись, сглотнула. Как бы ни была сыта, но запахи все равно будоражили желания.
Влажный от близости реки лесной воздух, россыпь звезд над головой, треск обласканных огнем поленьев, всполохи, раздвигающие границы темноты, и… услужливо накинутая мне на плечи куртка…
Так похожая на иллюзию реальность…
— А смысл? — скептически фыркнула я, тем не менее, поднимая рюмку вместе со всеми. Пили водку. Ботам было все равно, что нейтрализовать.
— Это не смысл, — наклонился ко мне через стол Воронов, — это — традиции, а традиции утверждают, что ни одно серьезное дело не должно обходиться без хорошей пьянки, его знаменующей.
Закончив говорить, он довольно шумно выдохнул, залпом выпил, занюхал куском черного хлеба, потянулся за соленым огурчиком.
Став генералом, маску Воронов так и не снял, продолжая самозабвенно играть в этакого недалекого службиста, любителя незатейливых развлечений в виде охоты и рыбалки. Ну и женщин. Куда же без них.
Я знала Олега и другим. Внешне невзрачный, медлительный, чуть сутулый — тоже часть образа, он мгновенно преображался, когда дело доходило до схватки, выпуская наружу того, кем действительно был — не знающего пощады матерого волкодава.
— Ну, раз традиция, — выдавила я из себя обреченно и повторила маневр Воронова. Выдохнуть, влить, занюхать, закусить…
Блаженное тепло вновь опалило, пролилось внутрь, сжигая рубежи тревог и забот и даря пусть и недолгое, но расслабление.
От баньки я отказалась — к ней прилагалось добровольно-принудительное купание в озере, но это стало единственным отступление от ритуала, которое мне было дозволено. Все остальное — без поблажек. Словно признание, что я среди них не гостья — своя. А то, что женщина…
Война не уравнивала, она просто делала выбор более жестким.
— Валер, — вальяжно откинувшись на спинку лавки, на которой сидел, начал вдруг Воронов, — а чем закончилась та эпопея? Ну, с барышней… С секретаршей Даудадзе.
— Не с секретаршей, — скосив на меня взгляд, поправил Низморин, — а с пресс-секретарем Управления перспективных разработок.
— Во! — Воронов поднял вверх указательный палец. — Слышал, Николай, пресс-секретарь! Тьфу, — сплюнул он на землю, — а то никто не знает, за какие заслуги и каким образом она там оказалась!
— Каким? — вновь бросив быстрый взгляд в мою сторону, уточнил Низморин. — Кажется, я не в теме.