— Неужели и я был когда-то таким же идиотом? — глядя на Виктора со снисходительной усмешкой, поморщился Шторм.
Шаевский даже не шевельнулся, да и выражение лица не изменилось, но глянь кто со стороны, в увиденном не ошибся. Их бой шел на другом уровне.
— Говорю раз, — спустя довольно долгую паузу, продолжил полковник, — и повторять не буду. Дорога… тебе… мне… Забудь! Это все — за кадром. Здесь же ничего, кроме поставленной задачи нет и быть не может.
— Интересный расклад… — хмыкнул Шаевский. Потом дернул головой… — А не пошел бы ты…
Виктор уже покинул кабинет, а Шторм продолжал стоять неподалеку от окна и улыбался, глядя в пустоту. Майор и так был неплох, а с соответствующей мотивацией…
Ради победы Шторм был готов оставаться сволочью…
* * *
— Ты сейчас домой или в Управление?
Ровер несколько раз посматривал в нашу сторону и даже порывался сбежать от желающих получить ответы на вопросы, которые не успели прозвучать в зале — доклад Лазовски завершал четвертый информационный блок, но в последний момент что-то, да мешало. Не сдержался он, окончательно избавившись от поклонников своего лекторского таланта, когда Низморин позволил себе некоторую вольность.
Впрочем, тот всего лишь придержал меня под локоть, да прикрыл собой от проходившего мимо не в меру ретивого генерала, который очень активно жестикулировал, что-то доказывая своему собеседнику.
Для Валеры это стало сигналом — из первого акта выжато все, что возможно. Ушел он, извинившись, что вынужден прервать столь интересную беседу, как только стало понятно, что Лазовски направляется именно к нам.
— В Управление, — бросив взгляд на дисплей комма, вздохнула я. — Жерлиса срочно вызвали в Штаб, мне пришлось отдуваться за него.
— А своих задач никто не отменял, — вроде как сокрушенно улыбнулся Лазовски. — Напоишь кофе?
— Напрашиваешься в гости? — недоверчиво приподняла я бровь.
Конференция была трехдневной. Первый — от заката до рассвета, как пошутили сидевшие у меня спиной острословы, второй и третий — до обеда. Темы докладов не позволяли скучать, да и выступающие жили тем, о чем говорили, создавая атмосферу вовлеченности. Ощущение, что все мы делали одно дело.
Возможно, кто-то и верил — лица некоторых, помладше званиями, выглядели одухотворенными, я же сомневалась. Знала достаточно, чтобы не ловиться на подобные крючки.
— Есть такое желание, — чуть заметно улыбнулся Лазовски.
В душе дернуло затихшей вроде болью. В сдвинувшихся уголках губ не было даже отголоска эмоций. Маска, не более.
— А если мы пешком, да по городу? — иронично прищурившись, предложила я. — Злобин нас сразу порвет, или оставит что-нибудь? В качестве назидания потомкам?