Додумать эту мысль до конца не удалось. Перемещение оказалось коротким, да и ограничивающее поле погасло быстрее, чем я успела сообразить, где именно мы находились.
— Вы пока осмотритесь, — спустился Джориш с возвышения. Не удостоверившись, что я последовала его предложению, направился в двери, четко выделявшейся в противоположной от нас переборке.
По пути мягким, выверенным движением снял плащ, отбросил его на единственный в этом помещении стул.
— Осмотритесь… — насмешливо хмыкнула я, как только эрари исчез в открывшемся проходе.
На темном полу чуть в стороне от платформы панель симулятора. Судя по проекционным стойкам, в боевом режиме до шести противников. Чуть дальше — прямоугольник мягкого покрытия. На стене держатели для оружия. Меч… несколько кинжалов, тут же напомнивших о скайлах и… Аршане.
И всего два цвета. Темный, насыщенный, грозового неба и… робкий, сглаженный, только подступающего рассвета.
— Вы играете? — саксофон, лежавший на подставке в чуть затемненном углу, я заметила перед самым появлением Джориша.
— Играю, — приблизившись и протянув слот, ответил он. Вроде все так же равнодушно, но в единственном произнесенном им слове мне послышался вызов. Мол, не ожидали? — Помогает поставить правильное дыхание, — неожиданно закончил он.
В брошенном на меня взгляде мелькнуло напряжением…
Мне бы отступить, сослаться на усталость, торопя возвращение, но…
Я обманула Стаса, Джориш не был мне интересен. Рядом с ним я ощущала невыносимую потребность чувствовать себя живой!
— Все так прозаично, — заставила я себя улыбнуться, «нейтрализуя» то, что накатывало сейчас неизбежностью.
Я знала, что должна была уйти… Сбежать… немедленно, спасая и себя и ставшее привычным настоящее.
Одиночество, в котором можно было вымотанной добраться до своей каюты, и упасть… то ли в сон, то ли… в короткую, но такую реальную смерть.
Знала, но не могла сдвинуться с места, сдавшись перед пустотой, которую видела в отраженной в его глазах душе…
Пустотой, которую мужчина готов был разделить со мной…
— Это — не правильно, — все-таки выдохнула я… успев до того, как его губы коснулись моих.
Этот поцелуй был безапелляционным, но очень бережным. Он тянул к себе, вытаскивая из омута памяти, заставляя забыть обо всем, не позволяя думать о том, что будет дальше.
Лишь здесь и сейчас…
Его губы, чуть сбитое дыхание, крепкое тело и… я.
И руки… Надежные руки, позволяющие отбросить все сомнения и стать слабой.
И не только нежность, но и какая-то ранящая осторожность, с которой он вжимал меня в себя, давая почувствовать, насколько жаждет этой близости его тело…