Это так называемая задача теодицеи или оправдания Бога.
2. Существует много попыток разрешения этой задачи, но все они неудовлетворительны. Мало того, какие бы ни появились в будущем теодицеи, они тоже будут непригодны. (Здесь примечание автора: «изменить редакцию — ведь динамическая то теодицея удачна, так надо иметь ее в виду»).
3. Когда ум начинает искать приличное место для зла в философской системе, он находит две возможности: поместить зло как изначальный элемент либо в Боге, либо в мире. Устремляясь по первому направлению, ум создает весьма возвышенное учение о Боге, как совпадении противоположностей. В Боге как бы два полюса. Есть нечто в Боге, что не есть Он Сам. Это нечто побуждает Его выступать из состояния бытия Себе, противопоставляет себя самому себе и наконец возвращается к новому единству. По этому понятию жизнь Бога — некий вселенский ритм, и то, что кажется злом при выступлении, оказывается добром при возврате. Таким образом защитники этого взгляда утверждают, что зло только кажется злом, на самом же деле, при взгляде сверху, оно добро. Эта ступень, которая снизу, пугает, но когда она преодолена, превращается в радость. Однако из этого же понимания следует, что сегодняшнее зло, от которого мы страдаем, и о котором нам говорят, что завтра оно будет добром, — после завтра опять будет злом и так без конца. Эта теория, вместо того, чтобы объяснить причину зла, учит нас, что оно никогда не оскудеет. Правда, обычно при этом спешат успокоить, что зло есть только видимость, а добро — реальность. Но это вовсе не есть ответ, ибо пусть даже зло есть иллюзия, но как иллюзия оно все-таки существует. Пусть зла не существует, существует иллюзия, но эта иллюзия мучительна. Так не все ли, равно, как назвать страдания — злом или иллюзией зла. Оно от этого не теряет в силе. Я называю злом мое чувство неудовлетворенности, ограничение моей воли, и это ограничение несомненно существует. Тот, кто помещает зло в самом Боге, распространяет его в бесконечность и утверждает, что чередование неудовлетворенности и удовлетворения всегда было, есть и будет.
Такое объяснение вовсе не есть объяснение. И если бы это была правда, тот, ком; дорого спасение вселенной, кто ищет света немерцающего, дня невечернего, должен стремиться отменить бытие такой вселенной и постараться убедить самого Владыку истории, что его вечная игра тяжела для всех существ.
(Примечание переписчика: спросить, как, по памяти, назывался этот «Владыка истории» — не «Царь Космос»? Помнится, это была условная фигура, устранявшаяся абсолютно после совершения Голгофской Жертвы, с момента благого переворота в ходе истории)