Остров Достоверности (Поль) - страница 103

«Мы же зависим от материи, правда, зависим! Но нет «зависим, зависим, зависим всегда, везде, во всем!» Так один факт заслоняет человеку все на свете и образуется целое мировоззрение». (Добавлю, что потому прав был известный черносотенец Джугашвили, когда сказал, что «диалектика есть душа материализма»).

Существует множество всяких диалектических мировоззрений и теорий, потому что существует множество ограниченных рационалистов с шорами на глазах, которые не склонны проверять рассуждения наблюдением мира. Разумеется, такие люди, как Будда или Толстой были гениальными мыслителями, а не только диалектиками).

В познании природы человек бывает поэтом, в нравственности — мудрецом, в историческом настроении мистиком, в религии — аскетом. Например, утверждение, что этот мир не создан Богом, но возник в результате некоего грехопадения человека и вселенной, что мы виновны в существовании времени, пространства, вещества, как тяжелой массы и т. д. — есть утверждение мистическое.

Заключение третьей части книги гласит: «не совершается спасение никем, кроме Церкви Христовой».

1. Метафизика истории еще не завершает круга знания о спасении. Она открыла спасение, которое совершается, но еще надлежит исследовать, что мы должны делать, чтобы приобщить мир к совершаемому Богом спасению. Предстоит найти новые аксиомы, аксиомы религии.

Первая глава должна показать недостаточность исторического знания, — недостаточность мистики, ибо из него не видно, каковы должны быть наши действия. Нам еще неизвестно, как воспользоваться во спасение кладами жертвы Христовой, как достичь богопознания. Историческая метафизика учит о спасении, которое совершает Бог, но не открывает, какова должна быть деятельность спасения, совершаемая человеком вместе с Богом.

2. Образ изложения — как и в первых главах предыдущих частей. Сначала дать диалектическое продолжение исторической метафизики, рациональную теологию. В результате рассуждений должно получиться нечто вроде баптизма — некое рационалистическое христианство. Затем, в согласии с установившимся методом — обращение к наблюдению. Наблюдение открывает, что есть в человеке силы, которые не могут быть объяснены из схемы рациональной теологии. Это — пре-исторические отношения личностей, любовь Небесного Иерусалима. Чрезвычайно трудно высказать все это в ясных понятиях, но нужно. Как первая часть не могла объяснить нравственной деятельности духовных сил, так вторая не истолковала исторических настроений, так третья не знает «области чистой фантазии» (по нашей терминологии), не ведает множественности взаимоудивляющихся личностей.