«Их тоже обеспокоило расстояние, и они решили осмотреть гору», — подумал Пирогов.
Выше, сколько было видно, следы рассыпались реже. Некоторые тянулись в сторону деревни. Корней Павлович поворотил коня, поехал медленно, всматриваясь в полуголый склон.
Следы терялись вдали. Велика гора — день ходить не переходить. «А если они спустятся против села?»
Он терялся в предположениях; то давал коню шпоры, то сдерживал его и совсем неожиданно из-за склона увидел черный ствол сожженного молнией кедра. За ним метрах в трехстах стоял крайний домик с плоской земляной кровлей.
«Как же ты собираешься логово искать?» — с горечью и неприязнью к себе подумал Пирогов.
Он объехал склон со стороны деревни, никого не увидел и вернулся в сельсовет. «Ну что ж, в решении Кочурова был холодный расчет: искать человека в горах сложнее, чем иголку в стогу сена... И если бы он не обнаружил себя, его никто не хватился бы сто лет».
ПИРОГОВ позвонил в отдел. Дежурная тревожным голосом сообщила, что все в порядке.
— А что происходит с вами?
— Как — со мной?
— Вас знобит. Вы больны?
— Н-нет. Все в порядке.
— Организуйте наблюдение за склоном хребта. Привлеките Козазаева и всех свободных. Немедленно.
— Ясно, Корней Павлович.
Он крутнул ручку индуктора, дал отбой.
— Схожу к председателю артели, к парторгу, — Пирогов виновато посмотрел на притихшую секретаршу. — Если что — вызовите.
Уже на крыльце он еще раз оглядел гору и вдруг заметил на кромке западного склона движение. Крохотные фигурки спускались, держась толпой. Пирогов отвязал коня, вскочил в седло.
Да, это были поисковики из местного отряда самообороны, созданного в первый месяц войны. В него входили пожилые люди непризывного возраста и молодежь, чьи года приближались к солдатским. Впереди группы, прижимая руку к груди, осторожно шел Смердин.
Увидев Пирогова, группа остановилась, опустила на землю длинный тяжелый предмет, завернутый в тряпье.
Корней Павлович соскочил с седла, зашагал по склону навстречу.
— Вот какой компот, — сказал Смердин. — Он и кричал, — оглянулся, кивнул на кучу тряпья. — Застрелили.
В легком не по сезону тряпье лежало закостеневшее тело мужчины лет сорока с небольшим, костлявого, с тонкой кадычной шеей, бледным зеленоватым лицом, искаженным ужасом и болью.
— Похоже, свои суд учинили, — высказал предположение Смердин.
— На кого-нибудь из местных похож? — спросил Пирогов.
— Не-ет. Чужой... По морде читаю, из-под земли выпрыгнул.
Пирогов склонился над трупом. Увидел большое желтое пятно против сердца. Второе — на животе...
Совсем не к месту представились сухие спокойные глаза вчерашнего нарочного. «Твоя клиентура из этой категории... Если не хлеще».