Что ж, пускай будет румба.
Где-то в середине занятия Шура заметил, что Лизе как-то не по себе. Пару раз она отходила проверить телефон на предмет сообщений, о чем-то шепталась с Мадиной, с которой крепко сдружилась за последнюю неделю – казалось, что Лиза крепко напугана, что уже случилось или вот-вот произойдет что-то страшное. Ее напряжение передалось сначала Мадине, потом остальной группе: девчонки путались в простейших шагах, ребята спотыкались из-за этого и принимались материться. Шура не вытерпел и впервые за все занятия с этой группой объявил перерыв.
Ребята вышли покурить, девчонки разошлись по кучкам сплетничать, Мадина выбежала в коридор – ответить на телефонный звонок, а Лиза села на скамеечку и уткнулась лицом в ладони. Шура вынул конверт и подошел к ней.
– Держи. Мне не надо.
Лиза подняла голову и посмотрела на него устало и измученно. В ее глазах сверкали влажные блестки.
– Не надо, – повторил Шура. – Такое ощущение, что ты от меня откупаешься.
Она вздохнула. Взяла конверт, открыла и закрыла, даже не заглянув внутрь.
– Шур, какой ты глупенький.
– Возможно. Что с тобой?
Лиза шмыгнула носом и потерла глаза.
– Пока ничего. Слушай, ты в Бога… ах, да, я уже спрашивала.
– Да, спрашивала.
– Тогда, – вздохнула Лиза, – помолись за меня завтра.
* * *
А если ей больно?
А если у нее снова проблемы?
Ночной город тихо спал. Шура шел по задворкам спального района, темно было, хоть глаз выколи, и пару раз он едва не шлепнулся в лужу. Шура не знал, что за сила вытащила его из дома (поругался, снова поругался с мамой!) и поволокла через весь город к Лизе.
Она выглядела обреченной. Шура боялся одного: что не успеет. Что придет, а ему никто не откроет, и три окна во двор на втором этаже будут черными и незрячими. Что сегодня Лиза попрощалась с ним. И Шура спешил, срезая углы, выбирая короткий путь через подворотни и минуя редкие стайки пьяных подростков без страха.
Вся Лизина квартира была ярко освещена. Дом давно погрузился в сон, лишь ее окна горели в тревожной мартовской ночи золотыми маяками. Шура ускорил шаг, размышляя о том, что же он ей скажет, когда она откроет.
Дверь подъезда была заперта. Шура вынул мобильник и набрал Лизин номер. Гудки были томительно длинными и густыми; после пятого Шуре стало казаться, что Лизы нет в квартире, и телефон надрывается один в совершенно пустых комнатах.
– Ты знаешь, сколько времени? – услышав ее недовольный голос, Шура вздохнул с облегчением.
– Знаю. Подойди к окну.
Спустя несколько минут в окне кухни появился Лизин силуэт. Шура помахал ему, и Лиза в трубке спросила: