— Да, — подтвердил лейтенант и встрепенулся, вспомнив свои обязанности. — Я слушаю вас, товарищ.
— Где кафе, лейтенант? Здесь же еще вчера кафе «Привал странников» было?
— Сам удивляюсь, — признал лейтенант и вдруг спохватился: — А, собственно, почему вы мне задаете эти вопросы?
— Ты меня не бойся, лейтенант, — успокоил его Смирнов и вытащил из кармана удостоверение почетного милиционера. Лейтенант раскрыл книжечку, посмотрел фотографию, поднял глаза, посмотрел на Смирнова и поинтересовался застенчиво:
— Это ваш портрет, Александр Иванович, в нашем музее висит?
— Глазастый, — одобрил его Смирнов и пригласил: — Пойдем в скверик, на лавочке посидим, поговорим, а, лейтенант?
Они уселись. Дремали бабки на соседних скамейках, носились по дорожкам энергичные дети, солнышко, по-утреннему не припекая, ласково грело. Лейтенант, хозяйским оком окинув свои владения, расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки, приспустил галстук:
— Спрашивайте, товарищ полковник.
— Какой я теперь полковник! — признался Смирнов и задал первый вопрос: — Как тебя зовут?
— Лейтенант Трындин, — и тут же поправился: — Юрий. Юра.
— Вот что, Юра. Когда это кафе открылось?
— Сейчас точно скажу. Сегодня у нас среда, а открылись они в прошлый понедельник. — И заключил, подсчитав про себя: — Значит, девять дней тому назад.
— Да, недолго дрыгалась старушка в злодея опытных руках…
— Какая старушка? — испугался Юра.
— Да это присловье мое дурацкое, Юра… А когда они вообще здесь появились?
— Да самое большое — с месяц тому назад. Я еще удивился, как они быстро все отремонтировали.
— Да, шустрые ребята…
— Вы уж мне поверьте, Александр Иванович, у них все в порядке было: и патент, и разрешение райисполкома… Главный у них — Шакин Вадим Владимирович, пенсионер… Да у меня его данные записаны, — Трындин вытащил из кармана записную книжку, нашел нужную страницу. — Вот. Шакин В. В., 1927 года рождения, пенсионер, по профессии — инженер-экономист, прописан в городе Калининграде Московской области, Свободный проспект, дом 16 «а», квартира 178. Все точно, я собственноручно с паспорта списывал.
— Дела! — сказал Смирнов. — На кой черт Шакину вся эта самодеятельность? Расходы по ремонту колоссальные, а торговал всего девять дней.
— А может его… — Трындин пальцем показал на небо, — закрыли?
— Тебя бы обязательно известили, Юра. Гласность нынче.
— Это уж точно — гласность… — почему-то недовольно подтвердил Юра Трындин.
— Достают тебя жильцы в связи с гласностью? — сочувственно догадался Смирнов.
— Еще как! — обрадованно признался Трындин и тут же задал вопрос — решился, наконец, о главном: — Подозреваете, Александр Иванович, что могут быть серьезные злоупотребления, нарушения законности, так сказать?