– Ваша подружка очнется довольно скоро, – ответил Гердлер. – Мой коллега даст ей вторую дозу, а затем вернет ее туда, где нашел, в целости и сохранности.
Холл прочел в уме Гердлера, что разные люди реагируют на нокаутирующий наркотик по-разному, а она столь миниатюрна, что дать ей вторую дозу, пока она не пришла в сознание от первой, было бы неоправданным риском. Тот факт, что Гердлер не хочет идти на этот риск, несколько ободрял.
– Я практически уверен, что ей известно о ваших способностях, – продолжал полковник. – Но если вы не сможете продемонстрировать их, ей никто не поверит. Как и вы, она ни в чем не повинна. Даю вам слово, что ей не причинят вреда.
– Ваше слово? – презрительно рассмеялся Холл. – Нам обоим известно, что ваше слово не стоит ни шиша.
Гердлер вздрогнул, и Ник понял, что попал по больному месту.
– Зачем вы дали мне очнуться? – поинтересовался он. – Я же улавливаю, как это вас огорчает. – Холл не знал, так ли уж утешительна мысль, что человек, который его убьет, будет сожалеть об этом до самой глубины души, психологически платя самую жестокую цену до конца своих дней. И добавил: – Так зачем было давать мне знать, что меня ждет? Так куда труднее для нас обоих.
– Мне нужно было убедиться, что вы можете читать мысли, – полковник насупился. – И мой долг перед вами – не убивать вас издали, как трус, не дав вам даже узнать за что.
– Ваш долг передо мной? – презрительно бросил Холл. – Серьезно?! А вам не приходило в голову, что я предпочел бы не знать об этом заранее? Что так было бы куда гуманнее?
– Я должен был убедиться в ваших пси-способностях, – жалобно пролепетал Гердлер. – Убить невинного человека и так трудно. А уж убить на основании ошибочного предположения… немыслимо.
– Ладно. Значит, от необходимости убить меня вас курочит. Это я ухватил. Так вот вам идея. Не надо! Я разделяю вашу позицию, что чтение мыслей слишком опасно, чтобы давать ему ход. Искренне разделяю. Хотелось бы мне, чтобы вы могли прочесть мои мысли хоть на секундочку, дабы убедиться в этом лично. Я из кожи вон лезу, чтобы исцелиться от этого проклятья и позаботиться, чтобы его рецепт был стерт из истории навеки. Даже если я не смогу избавиться от этой нежелательной способности сам, обещаю никогда в ней не признаваться. Больше никогда ее не демонстрировать. Как мне вас убедить?
Лицо полковника лишь еще более омрачилось. Потупив взор, он тихонько проронил:
– Никак. Я вам верю. Все, что я узнал о вас, говорит, что вы достойный человек с высокими нравственными принципами.
– Так отпустите меня