. При императоре Феодосии III — в период между 429 и 438 гг. — предприняли успешную попытку составить сборник, сведя в нем все постановления, которые могли использоваться в качестве источника права
[45]. Ученые спорят о том, являлся ли этот сборник единым законом империи. Можно утверждать — он представлял установления, и именно на них юристы ссылались в суде. Процесс создания Кодекса Феодосия позволяет понять процедуру, благодаря которой эдиктам императора был придан статус источника права. Данный Кодекс составлен юристами, издан императором, а затем утвержден сенатом сначала Восточноримской, а позже Западноримской империи в 438 г.
>{291} Процедура дает возможность заключить — в поздней Римской империи прерогативы императора в области частного права были сильно ограничены, и только сложные ритуалы придавали постановлениям легитимный статус правовой нормы.
С падением Западной Римской империи представление о прерогативе властителей высказывать свое мнение по спорным вопросам частного права и способствовать установлению норм в этой сфере изменились ненамного. Ученые предположили, что властители королевств, сменивших имперскую администрацию, во многом подражали императорам. Было показано — издание варварских правд во многом проходило с соблюдением процедуры и формальностей, характерных и для издания Кодекса Феодосия>{292}. Например, Бургундская правда представляет из себя сборник постановлений по отдельным юридическим вопросам, выпущенным королями бургундов в период между серединой V в. и началом VI в. Исследователи уподобляют сборник законов Кодексу Феодосия: в нем постановления королей, «конституции», были сведены в одну рукопись, и этому тексту в итоге придали статус закона бургундов в собрании знати и других влиятельных людей>{293}. При составлении Салической правды, возможно, тоже сыграли свою роль представления о том, что король не имел права издавать законы, относившиеся к сфере частного права. Королевский нотариус Бадило был ответственен за запись Салической правды, однако сам текст составлен от лица неких четырех судей, знатоков традиционного права>{294}. Таким образом, очевидно, что представления об ограниченности королевской юрисдикции в области частного права сохранились во многих варварских королевствах, образовавшихся на руинах западной части империи. Поэтому возникает вопрос — насколько судебные записи, повторявшие форму императорского рескрипта, отражали знание подобных представлений? Вопрос также и в том, была ли их форма наполнена реальным содержанием, и может ли их появление считаться признаком сохранения римской юридической культуры и грамотности.