. Интересно отметить, что само по себе право вдовы на собственность своего скончавшегося мужа не оспаривалось. Распорядители собственности монастыря принесли документы, подтверждающие факт заключения договора о держании между Эрмеленом и монастырем, которое, как можно предположить, имело место уже после бракосочетания с Ингобергой. Случай, конечно же, был достаточно сложным, т.к. в нем сталкивались два юридических принципа — право жены на собственность мужа после заключения договора о совместном владении (“carta composcionalis”) и его право (как владельца) заключать договор об условном владении земли с монастырем. Монастырь Сен-Дени, находясь в Париже, представлял собой важный элемент баланса власти. Однако следует заметить — процесс не имел непосредственного политического отзвука, как это бывало, например, в VI в. Имя Эрмелена не появляется ни в одном документе или хронике (кроме данного судебного заседания), и поэтому напрашивается вывод — этот человек не был одним из влиятельных членов курии или противников двора. Связь между судебным делом и политическим изменениями существовала только на общем уровне взаимосвязи материального и политического бытия.
В 658 г. разбирательство по поводу собственности Эрмелена продолжилось>{305}. В данном случае речь шла о том, что этот землевладелец, очевидно, подарил свои земли некоему Бероальду, и выговорил себе право держать их. Узнать, кто был Бероальд, представляется возможным только из дальнейшего рассмотрения контекста судебного заседания. После смерти Эрмелена возник спор между его сыном Годдоном, и Бероальдом. Дело принесли в королевский суд распорядители монастыря Сен-Дени, стремившиеся выговорить себе право распоряжения собственностью. Поскольку они оспорили право Годдона на наследование, становится ясно, что Бероальд, скорее всего, был каким-то образом связан с Сен-Дени, или поручил монастырю распоряжаться землями. Более того, т.к. по окончанию дела именно Бероальд и распорядители Сен-Дени получили право на владение собственностью, наше первоначальное предположение относительно взаимоотношения Бероальда и Сен-Дени подтверждается. Ясно, что судебное решение закрепило приоритет договора о держании, ранее заключенного Бероальдом и Эрмеленом, и подвергло сомнению права вдовы и сына на полное (т.е. не условное) владение этой собственностью. Епископ Ле Манса Берхарий оказался непосредственным образом замешан в тяжбе, т.к. имел право на распоряжение одной третью доходов, получаемых от данной собственности. В ходе разбирательств суд обязал его вернуть права на третью часть монастырю, что он и согласился сделать. Таким образом, королевский суд снова подчеркнул незыблемость процедуры и результатов передачи земель в держание.