Охранник огляделся, достал из ящика стола шприц и ампулу, отколол кончик ампулы и набрал в шприц прозрачную, чуть желтоватую жидкость, шагнул к койке…
В это время дверь палаты распахнулась, в нее ворвался рослый мужчина с вьющимися золотистыми волосами и красивым, правильным, но удивительно неприятным лицом. На плечи его был накинут несвежий белый халат.
– Ты что тут делаеш-шь? – прошипел вошедший и в два шага подскочил к койке. – Ты что ему вколол?
– Я… я ничего… я еще не успел… – Парень отступил, в глазах его был страх, странный и неприятный в таком большом и сильном человеке. – Я хотел ему еще снотворного вколоть… он зашевелился, я боялся, что проснется…
– Боялс-ся!.. – прошипел мужчина, и Леня узнал в нем санитара из клиники «Канопус», хотя до сих пор видел его только издалека. – Ты бы лучш-ше не боялся, а головой думал! Его еще одна доза снотворного может угробить, а нам нужно, чтобы он до понедельника был живой! Да ты, я смотрю, даже руки не вымыл! Занесешь ему инфекцию…
– Да какая инфекция, ему все равно скоро умирать…
– Скоро или не скоро – это не твое дело! Нам его нужно в понедельник на место доставить в целости и сохранности, а если поймут, что он давно умер, – все сорвется… время смерти определить ничего не стоит!
– Я понимаю… – испуганно забормотал боевик. – Я думал, как лучше… я думал, как бы он не проснулся…
– Ты не думать должен, ты должен только следить, чтобы никто его здесь не увидел! Думать я за тебя буду! Твоя задача – чтобы он на катер живым попал!
Санитар повернулся к Воропаеву.
Тот все еще шевелил руками, беспокойно мотал головой, тяжело дышал.
– Не проснется? – с неожиданной робостью спросил охранник. – Может, другое что вколоть?
– Ты еще здесь? – оглянулся на него санитар. – Я сам разберусь, что ему вколоть, а тебя чтобы здесь не было!
Охранник тут же вылетел в коридор, а санитар еще раз взглянул на Воропаева и направился к двери, за которой прятался Маркиз.
Леня отшатнулся от двери, в панике метнулся назад, но до двери второй палаты было слишком далеко. Тогда он юркнул в душевую кабину и торопливо задвинул матовые шторки.
Санитар вошел в ванную, подошел к раковине, долго мыл руки, как будто готовился к серьезной операции. Леня вспомнил, как один знакомый психолог, работавший с криминалистами, рассказывал, что многие серийные убийцы и вообще патологически жестокие люди отличаются маниакальной страстью к чистоте.
Санитар потянулся за полотенцем и вдруг замер, как будто что-то услышал.
Леня задержал дыхание.
Санитар еще секунду постоял, затем повесил полотенце и вернулся в палату к Воропаеву.