– Здесь все: протокол вскрытия, протокол осмотра места преступления, составленный жандармами, фотографии, метеосводка. В общем – все. Я положил еще два пакетика с лишайником.
– Спасибо.
– Не благодарите меня, старина. Это взамен того малыша. Отравленный дар. Многие годы меня преследовало воспоминание о несчастном случае, сломавшем мне жизнь тогда, в операционной. А после этого вскрытия я только и слышу вопли женщины, заживо пожираемой червями. – Он горько усмехнулся. – Клин клином вышибают – даже из прогнившей доски.
Я с облегчением выбрался из подвала наружу. Пока под лучами полуденного солнца я шел к машине по подъездной площадке перед больницей, охватившее меня тягостное чувство рассеялось. Но едва коснувшись пульта дистанционного управления, я застыл.
Внезапно перед моим мысленным взором возникла картина: среди рычащих псов демон, окутанный роем жужжащих мух, впивается зубами в тело Сильви Симонис. Мне вспомнилось имя из прежних лет изучения богословия.
Имя «Вельзевул» происходит от древнееврейского Бельзебул. В свою очередь, это слово образовано от имени, употреблявшегося филистимлянами: Бел Зебуб – Повелитель мух.
Выехав из города, я окунулся в шелест желтой и оранжевой листвы. Казалось, я пересекал чайные лужи, в которых плавали золотистые листья, напоминавшие поджаренные тосты. Целая палитра приглушенных и в то же время насыщенных оттенков.
Я заранее купил путеводитель и карты каждого департамента Франш-Конте и теперь двигался по национальной дороге 57 в сторону Понтарлье – Лозанна, прямо на юг, к верховьям реки Ду и швейцарской границе.
Я поднимался все выше над уровнем моря, и осенние краски отступали, вытесненные темно-зелеными елями. Пейзаж напоминал рекламу шоколада «Милка». Зеленеющие склоны, колокольни в форме луковиц, амбары со срезанным коньком, чьи плоские многоугольные крыши напоминали крафтовские конверты. Пейзаж был безупречен. Даже у коров на шеях болтались бронзовые бубенчики.
Передо мной возник указательный щит: «Сен-Горгон – Мен». Я съехал с национальной автострады на трассу D41. Вершины Юра были уже близко. Прямая дорога, обрамленная елями, напоминала бесконечные просторы юго-запада Франции. Я ехал вдоль естественных стен, пока не свернул к горе Узьер. По моим расчетам, энтомолог Матиас Плинк жил где-то поблизости.
Вскоре за крутыми поворотами стали попадаться ровные поля в глубине долины. Затем показался крест и деревянная табличка с надписью: «Ферма Плинк: музей энтомологии, танатологическая экспертиза, питомник насекомых».
Очередная дорога вилась среди холмов. Внезапно показался дом, словно зажатый между темными косогорами: современное двухэтажное здание в форме буквы Г. Построенное из дерева и камня, оно напоминало виллы на Багамах – плоские, с очень широкими окнами, окруженные открытой террасой. Крылья здания были возведены в разных стилях: с одной стороны сплошные окна, с другой – слепой фасад, в котором было пробито лишь несколько слуховых окошек. Жилое крыло и экомузей.