– Насчет чеков я не все понимаю.
Офицер объяснил. Ему были известны числа, когда были подписаны чеки, и он знал, сколько людей считает, что они подделаны. Он добавил, что сам синьор Гринлиф факт подделки отрицает.
– Но стоило только банку захотеть встретиться с ним еще раз насчет подделки, совершенной не в его пользу, стоило полицейским в Риме пожелать снова увидеться с ним по поводу убийства его друга, как он неожиданно исчезает… – Tenente всплеснул руками. – Это всего-навсего означает, что он от нас скрывается.
– А вы не думаете, что и его могли убить? – мягко спросил Том.
Офицер пожал плечами, да так и застыл на какое-то время в этой позе.
– Я так не думаю. Факты против этого. Кое-что не сходится. Ebbene – мы разослали радиограммы на все пароходы, которые покидали Италию. Он либо сел на небольшое судно – возможно, даже на рыбацкую шхуну, – либо скрывается где-то в Италии. Или же где-то в Европе, потому что мы обычно не фиксируем фамилии тех, кто покидает нашу страну, а у синьора Гринлифа имелось несколько дней для того, чтобы уехать. Как бы там ни было, он где-то прячется. Как бы там ни было, он ведет себя как виновный. Это неспроста.
Том посмотрел на него с серьезным видом.
– Вы когда-нибудь видели, чтобы синьор Гринлиф расписывался за получение перевода? Например, за январские и февральские переводы.
– Я видел, как он расписывался за один перевод, – ответил Том. – Но кажется, это было в декабре. Ни в январе, ни в феврале меня с ним не было. Вы всерьез подозреваете, что он мог убить синьора Майлза? – еще раз недоверчиво переспросил Том.
– Настоящего алиби у него нет, – ответил офицер. – Он говорит, что отправился прогуляться после того, как ушел синьор Милес, но никто на прогулке его не видел. – Неожиданно он ткнул пальцем в сторону Тома. – А от приятеля синьора Милеса, синьора Вэна Хьюстона, мы узнали, что синьор Милес с трудом разыскал синьора Гринлифа в Риме – будто синьор Гринлиф пытался спрятаться от него. Возможно, впрочем, синьор Гринлиф был сердит на синьора Милеса, хотя, если верить синьору Вэну Хьюстону, синьор Милес на синьора Гринлифа не сердился!
– Понимаю, – сказал Том.
– Ессо,[78] – заключил tenente.
Он смотрел на руки Тома.
А может, Тому показалось, что он смотрит на его руки. На пальце у Тома было его собственное кольцо, но не напомнило ли оно что-то?.. Том смело протянул руку и потушил сигарету в пепельнице.
– Ebbene, – поднимаясь, произнес tenente. – Большое вам спасибо за помощь, синьор Рипли. Вы один из немногих, у кого мы смогли узнать о личной жизни синьора Гринлифа. Все те, с кем он общался в Монджибелло, крайне неразговорчивы. Увы! Итальянская черта! Боятся, знаете ли, полиции. – Он усмехнулся. – Надеюсь, что в следующий раз, когда у нас будут к вам вопросы, мы найдем вас быстрее. Побольше бывайте в городах и поменьше в деревнях. Хотя загородная жизнь, кажется, вам больше по душе.