– Он может скрываться в Италии, сэр, это совсем не трудно, если не останавливаться в гостиницах, где для регистрации требуют паспорт.
– Здесь есть гостиницы, где можно не регистрироваться?
– Официально нет. Но для того, кто знает итальянский так же хорошо, как Дикки, это не проблема. Более того, за деньги хозяин какой-нибудь маленькой гостиницы ничего бы не сказал даже в том случае, если бы он знал, что его зовут Ричард Гринлиф.
– По-твоему, он этим и занимается? – Мистер Гринлиф неожиданно посмотрел на него, и Том снова увидел жалкое выражение в его глазах, на которое обратил внимание в тот вечер, когда они встретились впервые.
– Нет… я… может быть. Я не знаю, что сказать по этому поводу. – Он помолчал. – Мне горько об этом говорить, мистер Гринлиф, но, по-моему, Дикки мертв.
Выражение лица мистера Гринлифа не изменилось.
– И все из-за той депрессии, о которой ты упоминал? Что он тебе сказал?
– Это было его обычное состояние. – Том нахмурился. – История с Майлзом явно его потрясла. Такой уж он человек… Не любит открытости и никакого насилия не любит. – Том облизнул губы. Ему действительно было необычайно трудно выразить свои мысли. – Он говорил, что если еще что-то произойдет, то он что-нибудь с собой сделает… сам не знает что. Тогда я впервые понял, насколько он равнодушен к живописи. Может, только на время, но прежде я думал, что Дикки всегда обращался к живописи, когда с ним что-то происходило.
– Он действительно воспринимает живопись так серьезно?
– Да, – твердо сказал Том.
Мистер Гринлиф снова поднял глаза к потолку и заложил руки за спину.
– Жаль, мы не можем найти этого Ди Массимо. Вероятно, он что-то знает. Насколько я понимаю, они с Ричардом вместе ездили на Сицилию.
– Я этого не знал, – сказал Том. Он догадался, что мистеру Гринлифу было известно об этом от Мардж.
– Ди Массимо тоже исчез, если он вообще существовал. Я склонен полагать, что Ричард выдумал его, чтобы убедить меня в том, что он занимается живописью. Полицейские не могут найти художника по фамилии Ди Массимо в своих… картотеках, или как там они называются.
– Я с ним никогда не встречался, – сказал Том. – Дикки говорил о нем пару раз. Я никогда не сомневался, что этот человек существует, и не только в картотеке. – Он рассмеялся.
– Что это ты говорил насчет того, что «если еще что-то с ним произойдет»? А что с ним происходило?
– Что было тогда в Риме, я не знал, но, кажется, теперь знаю, что он имел в виду. Его допрашивали по поводу затопленной лодки в Сан-Ремо. Вам об этом говорили?
– Нет.
– В Сан-Ремо нашли затонувшую моторную лодку. Она пропала в тот день или около того, когда мы с Дикки были там, а прогулку мы совершали почти на такой же. Там дают напрокат моторные лодки. Как бы там ни было, лодка была затоплена, и на ней нашли следы, которые, скорее всего, являлись следами крови. Получилось так, что лодку нашли сразу же после убийства Майлза, а меня они тогда разыскать не могли, потому что я путешествовал по стране, и поэтому спросили у Дикки, где я. Я даже подумал, что Дикки, вероятно, решил, уж не подозревают ли его в моем убийстве! – Том рассмеялся.