34
Чуть позже. Чайки летают над береговыми волнами. Ники выходит из воды с доской подмышкой.
— Вау, я их сделала! Я взяла больше десяти волн. Ты всё видел? Я ни одной не пропустила.
— Ты взяла четырнадцать… Вот, твоя резинка.
Ники улыбается.
— Спасибо, идём.
Они возвращаются в бунгало.
— Я схожу в душ и переоденусь, это быстро. Посиди пока здесь.
Ники видит Мастина за стойкой бара.
— Хей, принесёшь нам своих восхитительных брускетт, пока я в душе?
Старик улыбается ей из-за стойки.
— Как пожелает принцесса. Хотите ещё и дорады[9]? Мне только что привезли самые свежие.
Ники смотрит на кивающего Алессандро.
— Да, отлично, Мастин. А мне ещё зелёный салат с помидорами, но только не перезревшими, ладно?
Мастин кивает.
— Вы тоже хотите, Алессандро?
Ники убивает его взглядом, прежде чем войти в душевую кабину.
— Мастин! Не обращайся к нему на «вы»! Он сегодня маленький ребёнок, — улыбаясь, она исчезает за дверью.
Немного позже они сидят за столом. У Ники всё ещё мокрые волосы. Она откусывает брускетту, затем смотрит на Алессандро.
— Вкусно, правда? Я хожу сюда только ради этого.
Алессандро съедает одну из своих.
— С моим голодом я бы не отличил моллюсков от мидий.
Ники смеётся.
— Вообще-то, это улитки!
— Они для меня сейчас маловаты.
Ники съедает ещё немного, протирает тыльной стороной ладони рот, а потом культурно вытирает руку салфеткой.
— Ладно, пора возвращаться к рабочим моментам.
— Что ты такое говоришь? Мы сюда приехали расслабляться.
— Мы уже расслабились. Я уверена, что сейчас тебе в голову придёт блестящая идея, даже лучше, чем волны, которые я брала. Давай, всему своё время. На этот раз сделаем всё наоборот: потехе – время, делу – час… А потом, может быть, снова развлечёмся.
Алессандро смотрит на неё. Ники улыбается. Она немного возбуждена. Она берёт его руку, в которой его брускетта, и направляет её в свой рот, потом уже сама берёт улитку и тоже съедает.
— Я уже говорила, они восхитительны. Давай, ешь!
Алессандро жуёт. Потом подбирает упавшую из блюда улитку и кладёт её в рот Ники. Она откусывает и кусает его палец.
— Ай, это же больно!
— Вот видишь, ты как маленький! Так что, ты расскажешь или нет?
Алессандро вытирает рот салфеткой.
— Ладно, в общем, японцы хотят запустить производство конфет.
— Неплохо!
— Я тебе ещё ничего не рассказал.
— Да, но история мне уже начинает нравиться!
Алессандро качает головой и начинает объяснять ей всё: от названия карамели, ЛаЛуна, до соревнования с новым молодым креативщиком.
— Я уверена, что он противный тип, на вид шикарный, один из тех, кто считает себя лучше всех, но на самом деле никогда ничего не делает.