Едва ощутимое тепло коснулось колен, и я открыл глаза — на небе медленно разгорался рассвет. Чувство облегчения растеклось по груди, заставляя расслабить мышцы, и я осел на землю.
Отец Генрих будет доволен. Кстати, нужно глянуть, что это был за свет с небес. Я, конечно, благодарен за помощь, но лучше знать, за что тебе помогают и как, чтобы иметь возможность использовать в бою.
С трудом привалившись к стене дома знахарки, я открыл Писание.
— Наемник Алекс, бессмертный воин третьего ранга, — прочитал я вслух. — Вот и хорошо, вот и слава Господу нашему.
Убрав книгу, вытащил кусок хлеба и вино. Мне еще нужно будет вернуться в форт. И придумать, что делать с найденной повозкой. Не на себе же тащить такой груз.
Так, сжимая в одной руке хлеб, в другой — мех, я и уснул.
[1] «In nomine Patris et Filli et Spiritus Sancti» (лат.) — «Во имя Отца и Сын и Святого Духа».
[2] «Vade retro» (лат.) — «Изыди»
Разбудили меня голоса и скрип колес. Прежде чем раскрыть глаза, выхватил меч и подскочил на ноги. Солнце висело над головой, согревая мир и превращая закаменелую грязь под ногами в чавкающую жижу.
— О, живой, — крикнул заросший бородой до самых глаз огромный мужчина в крестьянской одежде.
Несколько телег, запряженных лошадьми, въезжали в Седые Мхи. Еще одна волна беженцев с юга. Женщины, старики и дети, совсем немного мужчин.
— А мы уж думали, ты мертв, — заявил молодой парень, с гордостью держащий старый меч в руке.
Одно взгляда достаточно — мальчишка только получил оружие, скорее всего, по наследству. И теперь глаза молодого героя горят жаждой приключений. Когда-то и я таким был — пока не умер в первый раз.
— Живой, — кивнул я, убирая клинок. — А вы откуда здесь?
Бородач, явно старший в группе переселенцев, обвел рукой людей.
— Ты видишь все, что уцелело от Сухого Ручья.
Деревня на западе от Седых Мхов, припомнил я.
— Двадцать человек из пятидесяти домов? — нахмурил брови. — А что с остальными?
— Нечисть, воин, — сплюнула дородная женщина в потрепанном сарафане.
Грязные и уставшие, они явно надеялись найти помощь здесь, на моей родине. Похоже, вид разоренной и заброшенной деревни приводил их в уныние, насылал безнадежность. И я их понимал — надежда на спасение, живущая в сердце, оказалась фантомом.
— Увы, здесь давно нет живых, — пожал плечами. — А Хелмгард под осадой, — развел руками. — Но здесь недалеко есть форпост. Он отлично защищен, вы сможете найти там временное пристанище.
— Все так плохо? — отведя меня в сторону, прошептал бородач, глядя в глаза. — Хелмгард… Там же лучшие наши мечи!