— В транспортном происшествии.
— Никогда не любил летать, — произнес Виктор. — Это ведь авиационная катастрофа, не так ли?
Юноша опять заглянул в тетрадку:
— Тут написано: «Погиб в транспортном происшествии». Других сведений нет.
И тут Виктор взорвался:
— Что ты хочешь сказать этим — «других сведений нет»? И почему что-то известно, а что-то иное — нет? Я жду ответа, причем немедленного!
Он ударил ладонью по столу, и вода во всех бокалах заколыхалась. И хотя он не слишком повысил голос, посетители ресторана за другими столиками стали поворачиваться в их сторону.
— Кричать ни к чему, — заявил человек, первым заговоривший с ним. — Вы должны понять, что мы собрались здесь с вами как с писателем, а не как с человеком.
— Но ведь одно от другого неотделимо, — воскликнул Виктор. — Писатель не может стать писателем прежде, чем станет человеком!
— Вы уверены в этом? — возразил человек. — И если да, то как вы объясните следующую цитату: «Как человек писатель может участвовать в государственном перевороте, но как писатель он вдыхает жизнь в это действие только в одиночестве, в тиши своего кабинета, наедине с собой, без чьей-либо помощи». Вам знакомы эти слова?
— Конечно, — ответил Виктор. — Это из моего эссе о поэтике короткого рассказа.
— А не отличаются ли эти две точки зрения друг от друга? — продолжил человек.
— Отличаются, — согласился Виктор.
Человек посмотрел ему прямо в глаза:
— В таком случае, которая из них верна?
— Что это, — опять взорвался Виктор, — вы меня судите? Я совершил преступление? И вся эта история с тайным обществом, основанным за пятьдесят лет до моего рождения — что это за детские игры, кто все это выдумал?
— Никто ничего не выдумывал, — сказал человек. — Впрочем, это вы занимаетесь выдумыванием и тем самым творите. А мы — простые читатели.
— Если все это именно так, — возразил Виктор, — то где все те доказательства, о которых вы говорили при нашей встрече?
Это была для него спасительная соломинка, потому что рассказ о тайном обществе, которое знало о нем за пятьдесят лет до его рождения, был по меньшей мере смешон. Но хотелось бы знать, кто сообщил им о том, что он покуривает гашиш?
Человек раскрыл лежавшую перед ним папку:
— Здесь у меня только копии. Оригиналы хранятся в собрании рукописей Университетской библиотеки, пользоваться ими можно только по особому разрешению. Хотя, нет никакой разницы в том, ознакомитесь вы с оригиналами или с копиями, потому как все документы исполнены на немецком языке.
— Вы только дайте мне их, — в нетерпении воскликнул Виктор, — и я уж как-нибудь разберусь.