Человек пожал плечами, закрыл папку и подтолкнул ее по столешнице к Виктору:
— Могу только добавить, что основные документы частично повреждены влагой, проникшей в капсулу, и практически нечитаемы. Значительную часть текстов мы восстановили, но приблизительно треть их безвозвратно утрачена.
— Что за капсула? — спросил Виктор, принимая в свои руки папку. — О чем это вы?
Человек вздохнул и взмахнул ладонью:
— Мы могли бы избежать всего этого, если бы вы были более терпеливым и готовым выслушать нас. Все прошло бы, как положено, по порядку, а не так — как попало.
— Вы совсем не такой, как в своих рассказах, — неожиданно вновь подала голос девушка, сидевшая рядом с человеком. — Они такие размеренные, спокойные, ничего скоропалительного в них не происходит. Вы же производите впечатление человека, который не может спокойно усидеть на своем месте.
— А вы могли бы спокойно усидеть на месте, если бы нечто подобное случилось с вами? — возразил Виктор. — Я чувствую себя героем чужого рассказа.
— Вы полагаете, мы себя чувствуем иначе? — отозвалась женщина средних лет в клетчатом жакете.
— В таком случае, — заявил Виктор, — мы должны расспросить друг друга, кто в чьем рассказе находится, потому что это — наверняка не мой рассказ!
Он принялся вынимать бумаги из папки; это были копии, снятые с каких-то перепачканных и измятых документов.
— Если уж они почти погибли в упомянутой капсуле, — продолжил Виктор, — то, может быть, хоть кто-то из вас объяснит мне, в чем тут дело?
Он просмотрел еще пару листов, и только тогда осознал, что над их составленными столами вновь воцарилась тишина. Виктор поднял голову и увидел, что все опять уставились на него.
— Что же случилось? — спросил он. — Разве никто ничего не знает про капсулу?
— Дело не в капсуле, — отозвалась женщина в клетчатом жакете. — Дело в легкости, с которой вы отдали свой рассказ кому-то другому.
— Какой рассказ? О чем это вы? — Виктора опять охватил прилив гнева. — Это ведь не рассказ, все это происходит на самом деле!
— Хорошо, не рассказ, — продолжила женщина. — Но как вы тогда объясните вот эту цитату: «Вся жизнь — рассказ. Даже если мы верим в то, что самостоятельно принимаем решения, то все равно остаемся героями чьего-то рассказа, невольными героями, исполняющими чужие замыслы и воплощающими чужие желания».
— Только не говорите, что это написал я! — резко возразил Виктор.
Однако женщина утвердительно кивнула:
— Опубликовано в посмертном сборнике.
Виктор сник. Он вдруг представил себя мертвым, укутанным в саван, и вздрогнул от холода, который в миг охватил все его тело. Он мог заплакать, он умел это делать, но быстро понял, что его слезы никого не тронут. Читатели немилосердны, подумал он, и ему стало немного легче. Он даже проглотил кусочек торта и запил водой.