Взгляд зацепился за серебряный браслет на одной руке: дутую серебряную полоску с рунами. Скользнул чуть ниже, к пальцам. Распухшим, неестественно выгнутым, изломанным, без пары ногтей…
Меня тряхнула дрожь ужаса и отвращения – и я поспешно отвернулась.
– Акке, ты мне нужен. Морти, Эсфор, останьтесь, мне понадобится ваша помощь. Остальные уходят. – Лод за моей спиной отдавал указания сухо и деловито, как хирург перед операцией; и я не видела появления иллюранди, но знала, что он пришёл. – Акке, принеси кристаллы, которые лежат в ящике моего стола. Все, что там есть.
Я не оглядывалась. Я смотрела только на Алью, холодного и невозмутимого. По крайней мере, внешне.
Спокойствие Повелителя дроу почему-то успокаивало и меня.
– Он ведь выживет, правда? – в голосе Дэнимона было столько надежды, что мне стало почти больно.
– Я сделаю всё, что в моих силах, – ответ Лода был негромким и непреклонным. – А теперь уходите.
Я вышла из комнаты первой. Прошла в другой конец гостиной, к книжному шкафу, и позволила себе оглянуться, лишь чтобы привалиться к нему спиной. Все четверо светлых уже вернулись к столу, за которым утром наблюдали за переговорами; Навиния и Восхт опустились на стулья, но Дэнимон просто замер рядом, глядя перед собой невидящим взглядом. Прильнув к спине принца, Криста молча обняла его сзади, и трудно было понять – она ищет утешения или хочет утешить сама.
Дверь в покои пленников закрылась, и для полноты картины не хватило только красной лампочки «Идёт операция».
Алья не стал садиться. Он ходил по гостиной от одной лестницы до другой, заложив руки за спину, чеканя неторопливый мерный шаг. Тоже ждал результата, того или иного. Для Повелителя дроу выживание Фаника было так же важно, как и для светлой четвёрки, пусть и по совершенно иным причинам.
Когда Дэнимон встал у дроу на пути, тот вежливо изогнул бровь. И когда эльф упал на колени, на миг я решила, что это Алья отдал ему такой приказ.
Потом заметила безмерное удивление, расширившее глаза Повелителя, и с не меньшим удивлением поняла: Дэнимон сделал это сам.
– Я знаю, что подобное не искупить просто так. Я знаю, что я твой враг и моё слово для тебя ничто. Но пока слова – всё, что у меня есть. И я прошу у тебя прощения, – тихо проговорил светлый принц. – За твою сестру. За то, что с ней сделали.
Алья молча смотрел на него сверху вниз. Недоумённо, вопрошающе, пристально.
– Теперь я знаю, что ты чувствовал. И я не могу оправдать то, что ты делал с девушками из моего народа, но я… я понимаю тебя. – Дэнимон издал смешок, короткий и безумный. – Сегодня я впервые убил человека. Беззащитного, безоружного. Я никогда не думал, что способен на такое, и никогда не найду оправдания тому, что сделал. Но если бы я мог – за то, что он сотворил с моим братом, я бы воскресил его и убил снова. И снова. И ещё тысячу раз. А когда я найду того, кто за этим стоял…