И вдруг подумала: если как-нибудь удастся магией выявить и починить неполадки, а потом создать копии деталей и микросхем…
Мысли о планшете потянули за собой мысли о Дэвиде, Сашке и всём остальном, чего я больше никогда не увижу. Снова заставив немного взгрустнуть.
Да, я сделала свой выбор и выбрала новую жизнь, а не возвращение к прежней. Но забыть прежнюю всё же не могла. Да и нужно ли? Ведь грусть в конце концов уйдёт, а память о хороших вещах и людях – останется.
На этом месте я ощутила, как губы Лода легко коснулись моей макушки.
– Скажи, – произнёс он, – а ты не думала, что вместо того, чтобы запереть дар Мэрис… ты могла бы попробовать его отобрать?
Вопрос был неожиданным. И немного неприятным.
Я не видела Сусликову с того самого дня в Матхнизе – и предпочитала о ней не вспоминать.
– Нет. Не думала. – Я ответила честно, но интонация вышла немного резковатой. – А даже если б подумала, у меня было слишком мало времени, чтобы выводить с нуля формулу, которая вполне может не заработать.
– Тоже верно.
– Лучше никому не владеть такими силами. Представляю, что бы я могла с ними натворить, – с оттенком горечи добавила я.
Иногда я всё же размышляла о том, что было бы, если б прореха качнула чашу весов в другую сторону. Не в Машкину, а в мою. И спрашивала себя, не вышло бы в итоге так, что это я с безумным видом заносила над головами врагов огненный меч. Потому что испытание силой – страшная вещь.
Пожалуй, мне и так хватило в жизни испытаний, чтобы прибавлять к ним ещё и это.
– Конечно, мне немного жаль, что я не маг, – подумав, всё же тихо сказала я. – Потому что маги живут дольше обычных людей. А я в итоге умру, оставив тебя одного.
Это действительно было единственным, о чём я жалела, и на этих словах пальцы Лода дрогнули.
– До этого ещё очень далеко. В любом случае. – Он помолчал. Вдруг отстранился и, отпустив меня, отошёл. – Жаль будет тебя разочаровывать.
Я недоумённо обернулась:
– Разочаровывать в…
И увидела книгу, летящую прямо мне в лоб.
Что за…
Не успевая увернуться, я резко вскинула руки к лицу. Почему-то ощутив в ладони нечто чужеродное.
Когда толстый талмуд упал к моим ногам, разрезанный пополам – уставилась на то, что невесть каким образом очутилось у меня в пальцах.
Шпага. С изысканной дужкой гарды, с длинным изящным лезвием… из чистейшего, прозрачного как слеза, мерцающего белым светом льда. Сама собой материализовавшаяся в моей руке, абсолютно не ощущавшей холода.
Ещё мгновение я смотрела на неё, осознавая, что это значит.
Подняв взгляд, встретила широкую улыбку Лода.