— Я старше Сары на пятнадцать лет, но оказалось, что ребенком-то по сравнению с ней был я. Некоторое время я хранил кольцо, купленное для нее, и только на прошлой неделе набрался мужества вернуть его в магазин. Этих денег мне хватит, чтобы в течение года оплачивать аренду квартиры, так что плата за унижение вполне адекватная. И я надеюсь, что любые новые законы позволят мне находиться здесь по крайней мере еще год.
Тут Энтони увидел, что бутылка с водой опустела.
— Вы уверены, что больше ничего не хотите? Я могу приготовить кофе.
— Да, это было бы неплохо, — кивнула Элли.
Энтони заметил, что она скосила взгляд на часы.
— Вам нужно еще куда-то? — озабоченно спросил он.
— Да не то чтобы очень… — ответила она. — Я надеялась посмотреть Акрополь перед отлетом. Но это не имеет значения.
— Вам нужно успеть на самолет? — удивился он. — Когда?
— К часу ночи, — сказала она. — Времени еще достаточно.
Когда Энтони принес кофе, Элли листала блокнот. Теперь она чувствовала себя свободнее.
— То, что случилось… — проронила она, — наверное, было ужасно.
— Странно, что вы прочли все это, — проговорил Энтони. — А с другой стороны, приятно думать, что в мире есть человек, который знает, что я пережил.
Элли зарделась. Чувство вины из-за чтения того, что фактически было чужим дневником, до конца не прошло.
— Даже сейчас, если я случайно слышу запах ее духов в толпе, воспоминания переполняют меня. Но как с этим бороться — разве что не выходить на улицу?
Элли отрицательно покачала головой.
— Это невозможно, — тихо, сочувственно сказала она.
Горы постепенно приобретали розоватый оттенок. Солнце клонилось к закату.
Энтони казался Элли подростком с разбитым сердцем.
— Когда я играл в крикет, у меня был довольно сильный бросок, но этот телефон я не мог зашвырнуть достаточно далеко, — произнес он с иронической улыбкой.
Элли смотрела на него, размышляя о безрассудной страсти, что делает доверчивыми даже самых умных взрослых людей. Перед ней сидел образованный, знающий человек, которого сразила временная слепота.
— Но если бы этого не случилось, — проговорила она просто, — то вас бы не было здесь…
— Очень верно сказано, Элли. А место здесь весьма неплохое.
Ни ее, ни Энтони ничуть не смущали паузы в разговоре. Впрочем, абсолютной тишины все равно не возникало. С улицы доносился шум машин; звучали нетерпеливые гудки, на которые отвечали гудки раздраженные; время от времени слышался гул пролетающего самолета.
Она совершенно не знала человека, с которым сидела на крыше, но в то же время ей казалось, что они хорошо знакомы.