«Единый, да он же всё понимает, — подумала Карла, — он сам, сам не хочет причинять вред, и никакие блоки тут ни при чем».
«Игла» шла по заданному курсу на крейсерской скорости, не встречая помех. Капитан Карилис вернулся в свою каюту, переложил на столе несколько бумаг, наткнувшись на неоконченный рисунок. На листе бумаги уже проявлялись контуры женского лица, и было заметно, что это лицо являет собой смесь двух знакомых Яну женщин. Линда и Карла, совершенно непохожие и в чем-то очень близкие по духу. Ян долго смотрел на лист, потом достал из стола зажигалку и, щёлкнув кнопкой, поднёс огонёк к рисунку. Бумага вспыхнула ярким светом. Ян какое-то время смотрел, как она превращается в пепел, как огонь жадно слизывает карандашный набросок, а потом бросил лист в широкую пепельницу, должную являться плоской вазой для фруктов на его столе.
Он устало потёр руками лицо, уставившись в стену рядом с дверным проёмом. Затем капитан встал, прошёлся по каюте, снова переложил с места на место несколько бумажек и неоконченных отчётов для Комитета, и вышел за дверь.
— Капитану Карилису я обязана жизнью, — сказала Карла, допивая второй бокал вина. Её щеки раскраснелись, ей было немного жарковато, а на губах играла улыбка. Индиго смотрел на женщину внимательно, ожидая продолжения.
— Хотя, если бы не его появление, возможно, дело бы и не кончилось так плохо, — сдвинула брови Карла, отставляя бокал в сторону и принимаясь за сладости. — Нет, — внезапно мотнула она головой так, что пряди волос хлестнули её по глазам, — это ложь. Карилис прибыл за тем лихтером, он его преследовал, а может, просто обнаружил, — она махнула рукой, поморщившись, — но лихтер «Золотой Берег» был на Иридии раньше. Или нет? — она задумалась, даже прекратив жевать.
— Я тоже обязан капитану Карилису жизнью, — серьёзно ответил Индиго. — И мне нравится моя жизнь, Карла.
Женщина пристально всматривалась в лицо искина. В то, что должно было бы быть лицом, будь он живым человеком. Индиго безупречно воссоздал образ Яна, и теперь у Карлы создавалось странное впечатление. Она будто повстречала комитетчика до всех его приключений, молодого, полного сил и энергии, не заботящегося о завтрашнем дне, отдающего всего себя собеседнику, который ему интересен.
Карла смущённо отвела взгляд. Ей нравился, черт побери, ей ужасно нравился тот Ян, которым был Индиго. И эта мысль отдавалась в груди Карлы щемящим чувством потери. Она только сейчас поняла, насколько изменился капитан Карилис после случившегося. И Карле стало жаль его. Не той глуповатой жалостью, которая просыпается у стороннего человека, пытающегося всеми силами сочувствовать тому, через что он никогда не проходил. И не той материнской жалостью, от которой оставалось желание тепла, ласковых прикосновений и утешительной песни на ночь.