— Ага — разбежались! — улыбнулся Егор. — Станет кто-нибудь в наше время из-за какого-то инвалида на свою задницу неприятностей искать! Триста.
— А аккордеон? Где ты сыщешь безногого ветерана, чтобы еще и консерваторию закончил? Семьсот семьдесят.
— Ничего — можно рядом с ним магнитофончик поставить, чтобы кассетка с какой-нибудь солдатской дребеденью крутилась… Триста пятьдесят.
— Но ведь под живую музыку больше дадут! — наступал Федоров. — Я же тебе говна не подсуну, ты ведь, Егорушка, меня знаешь… Да и родственники мы все-таки… Семьсот пятьдесят.
— Хорошо, укатал… Семьсот баксов и ни копейки больше. Но аккордеон в придачу, — проговорил Егор веско, и по его тону Яша определил: названная сумма окончательная и торг больше неуместен.
Хозяин с видимым облегчением выдохнул из себя воздух. Улыбнулся, потянулся к бутылке — столь крупную сделку надлежало обмыть.
И тут взгляд его скользнул по запотевшему окну…
За стеклом, под прямым углом к старенькому Егоровому «мерсу», стоял какой-то автомобиль, и слепые конусы фар били прямо в лицо Якова. Сфокусировав взгляд, хозяин определил, что это «девятка». Водитель, не глуша двигателя, тяжело вылез из машины, несколько раз призывно посигналив клаксоном, и крикнул что-то неразборчивое.
Яша нервно вздрогнул — и вовсе не потому, что сигнал прозвучал слишком пронзительно.
Он узнал этого водителя…
В тот пасмурный февральский вечер в Новоселовку приехал не кто иной, как Жора Глинкин, более известный в городе как Сникерс.
— Яша, к тебе? — лениво осведомился Егор.
— Ага, — растерянно бросил Федоров, поднимаясь из-за стола. — Извините, дорогие гости, на несколько минут выйду.
— А кто это? — бестактно спросил Семен.
— Бандит знакомый! — Яшин ответ прозвучал с такой убедительной весомостью, что других вопросов не последовало…
— Ты чего это на стакан упал, а?
— Да так, гости приехали…
Вот уже десять минут Яша, снедаемый неизвестностью и самыми дурными предчувствиями, сидел в салоне Жориной «девятки».
Несмотря на обилие выпитого и съеденного, Федоров сразу заметил, что Сникерс чем-то сильно озабочен. Отрывистая манера разговора, сбивчивые вопросы, на которые Жора и не ждал ответа, — все это выдавало его взволнованность.
Спросив ради приличия о делах, бандюга сразу же перешел к сути.
— Слышь, Яша, у тебя гараж свободен? — спросил он, кивая в сторону дощатой стены сарая.
— А что? — осторожно уточнил цыган.
— Свободен, спрашиваю, или нет? — с неожиданным ожесточением повторил Сникерс.
— Ну, свободен…
— Я у тебя тачку хочу поставить. На время.
— Какую тачку?
— Вот эту! — Жора ударил ладонями по рулю. — Никто не скоммуниздит?