Миранда перевернулась, отбрасывая в сторону медвежонка. Теперь ее сонные глаза были нараспашку.
— Кроме того, — добавила Кайли, — я думаю, что ты и мишка, наверное, уже сделали это без меня.
Миранда взвизгнула, бросила медведя в Кайли, и вскочила с постели.
— Я думала, что это Перри.
Хихикая, девушка обняла Кайли, и весьма крепко.
— Я не могу поверить, что ты дома. Я оооочень рада, что ты вернулась.
Она выпустила Кайли из объятий, отошла назад и посмотрела на нее, боясь, что это нереально.
— Ты дома, да? Это же не сон?
— Это не сон, — ответила Кайли, хотя часть ее желала, чтобы она еще имела в запасе часть ночи для сна.
Улыбка ведьмы исчезла с ее лица, и она наступила ей на ногу.
— Ты хоть представляешь, как я была несчастна? Сначала ты дала деру, а потом Делла сбежала для того, чтобы поиграть в супергероя! Я должна быть очень злой на тебя и на нее, когда встречу вас.
— Нет, не надо. Давай ты просто будешь рада тому, что я вернулась, — сказала Кайли, взяв медведя в руки и бросив его обратно на кровать.
Миранда бросила на нее злой взгляд.
— Ты вернулась, чтобы остаться? Больше не станешь сбегать?
— Не стану, — ответила Кайли.
— Честно-пречестно? — спросила Миранду, и протянула ей мизинец.
Почему все стали брать с нее обещания? Кайли посмотрела на девушку, которая протянула вперед руку, и которая, между прочим, была ее оружием.
— Я не знаю, безопасно ли это, когда…
— Безопасно. Это обещание между ведьмами. И поскольку, ты являешься частью нас, это самое хрупкое обещание, которые ты можешь дать.
— Хорошо. Я обещаю, — ответила она, протянув мизинец.
И несмотря на этот глупый жест, момент их сомкнутых пальцев, наполнил всплеском эмоций ее грудь. Может, обещание мизинцами между ведьмами не был ребяческим жестом. Или, может быть, она была рада тому, что оказалась дома.
— Я так скучала по тебе! — сказала Кайли, протянув вперед руки и сжала предплечья подруги.
— Я тоже, — сказала Миранда, вернувшись на свою кровать, — а теперь сядь и расскажи мне все, что случилось, — продолжила она, проверяя паттерн Кайли, — ты вернула свой «странный» паттерн.
— Я думаю, что «странный» паттерн возникает из-за того, что я хамелеон, — ответила она.
Если бы она была немного параноиком, то как и все девяносто процентов хамелеонов зашифровала бы свой паттерн. Но ведь было уже немного поздно для этого, не так ли? Слишком поздно для того, чтобы притворяться? Здесь каждый видел ее. И если уж так сложилось, стоило теперь притворяться? Конечно, она была в состоянии изменить паттерн пару раз, но как сохранить его? Из той информации, которую она вычерпала, она поняла, что так могут делать только двадцатилетние.