Надо отказаться от попыток строить абсолютную революционную стратегию, беря для нее элементы из ограниченного опыта трехлетней гражданской войны, где части определенного качества сражались в определенных условиях. От этого очень хорошо предостерегал Клаузевиц.
≪Совершенно естественна, — писал он, — что в революционных войнах (Франции) оказался такой, а не иной способ сражаться; способ, который теория вперед предвидеть не могла. Но зло состоит в том, что эти способы, построенные на данных условиях, легко могут пережить сами себя; они остаются неизменными в то гремя, когда, обстоятельства понемногу совершенно изменились. От этого именно должна предохранить ясная и разумная критика. Такому методизму подчинялись в 1806 г. прусские генералы≫ и пр. Увы, не одни только прусские генералы склонны к методизму, т.е. к шаблону и трафарету.
10. Наступление и оборона в свете империалистской войны
Второй специфической чертой революционной стратегии объявляется наступательность. Попытка построения на этом доктрины представляется тем более односторонней, что в эпоху, предшествовавшую мировой войне, стратегия наступления культивировалась в отнюдь не-революционных штабах и военных академиях почти всех больших стран Европы. Вопреки тому, что пишет т. Фрунзе[4], наступление было (да формально остается еще и сейчас) официальной доктриной Французской Республики. Жорес неутомимо боролся против доктринерства чистого наступления, противопоставляя ему пацифистское доктринерство чистой обороны. Крутая реакция против традиционной официальной доктрины французского Генерального Штаба наступила в результате последней войны. Небесполезно будет здесь привести два ярких свидетельства. Французский военный журнал ≪Ревю Милитэр Франсэз≫ (1-е сентября 1921 г., стр. 366) приводит следующее положение, включенное французским Генеральным Штабом в 1913 г. в заимствованный у немцев ≪Устав о ведении боевых действий крупными единицами≫. ≪Уроки прошлого — читаем мы здесь — принесли свои плоды: французская армия, вернувшись к своим традициям, не допускает отныне в ведении операции другого закона, кроме наступления≫. ≪Этот закон, — говорит журнал — введенный вскоре затем в наши уставы по общей тактике и частной тактике отдельных родов оружия, должен был лечь в основу всей нашей военной науки, которая внедрялась в сознание как слушателей нашего Генерального Штаба, так и нашего командования, при помощи собеседований, практических упражнений на карте или в поле и, наконец, путем так называемых больших маневров≫