Внезапно старинная люстра над нашими головами зажигается. Как прожектор, она освещает весь хаос, который принесла эта ночь.
Адалина поднимается и снимает портрет мужчины со стены. Она держит его бережно, прикрывая одной рукой. Весит он немало, я вижу, как ей тяжело, но знаю: предлагать помощь бессмысленно. Уставшая, она тяжело поднимается по лестнице.
— Приберись, — сухо бросает она мне, не оглядываясь. Слышно, что она задыхается. — Сделай так, чтобы не осталось и следа от случившегося.
Она не дожидается моего ответа, да мне и нечего сказать.
* * *
— Там всегда был ребенок?
Макс приносит мне кружку чего-то теплого, чтобы согреть руки. Я дрожу. Я не знала, куда еще пойти, и, как только увидела его, слова хлынули из меня потоком. Случайная встреча с Вивьен пугает меня настолько, что я не могу оставаться в Барбароссе. В то же время меня охватывает ужас при мысли о встрече с Адалиной, которая сообщит мне новость о моем увольнении, но это слишком мягко сказано — на самом деле меня выгонят прочь без сожаления.
— Если верить Сальваторе, — уточняю я, — но он был не в себе, мне кажется, он собирался сделать что-то со мной.
— Зачем ему это нужно?
— Не знаю, — кружка в моей руке трясется, и я ставлю ее на стол. — Макс, я ничего не знаю. Кроме того, что они собираются избавиться от меня. Что я буду делать тогда? Куда мне идти? Домой мне нельзя — нельзя!
Макс сидит напротив и смотрит на меня ласковыми карими глазами. Когда я явилась, он красил стену, и сейчас его футболка покрыта белыми пятнами. Даже в своем нынешнем лихорадочном состоянии я замечаю, как она контрастирует с загаром на его мускулистых руках. Он крепче, чем мужчины, которые мне нравятся — если можно так назвать Джеймса. Я ловлю себя на этой мысли с удивлением — всего месяц назад я и подумать не могла о романе в будущем.
— Почему тебя так пугает возвращение в Англию? — спрашивает он.
— Не пугает. Мне просто нужны деньги.
— Разве твоя семья не хочет увидеть тебя?
— Они уже насмотрелись, — я бессовестно вру, и, судя по выражению лица Макса, ему известно об этом.
Я вспоминаю волну скандальных статей, захлестнувшую британские новости, и содрогаюсь. В Барбароссе мне удалось забыть о них ненадолго — замок как будто не принадлежит настоящему миру. Там о чем угодно можно забыть. Но когда меня прогонят оттуда, мне придется встретиться с реальностью — с семьей, с друзьями, с… жизнью.
— Что происходит, Люси?
Он спрашивает так ласково, что на секунду я думаю, что могу рассказать ему все. Но в нашей дружбе мне больше всего нравится, что она дает мне возможность побыть другой. Чистой, прекрасной. Такой, как я мечтала.