— Вивьен?..
Она прикрыла глаза. Изабелла могла обмануть всех остальных. Даже собственного брата, но только не Вивьен.
— Я бы хотела побыть одна, — сказала девушка, отворачиваясь к окну.
Джио немного подождал.
— Я люблю тебя, — произнес он.
Она смотрела, как ветер качает ветви деревьев. Дверь закрылась.
* * *
На восстановление ушло несколько недель, за это время тело Вивьен изменилось. Она всегда тщательно ухаживала за ним: идеальный внешний вид требовался для работы в «Лалик», потом это помогало получить новую роль. Но сейчас тело было нужно для другого, и это было настоящее чудо. Она с восторгом наблюдала за тем, как оно растет, формы становятся более округлыми.
Джио позаботился о том, чтобы воспоминаний о ссоре не осталось. Вивьен знала, что обвинения, высказанные в адрес его сестры, могли бы стать для них точкой невозврата. Но муж старательно делал вид, что никакого разговора в больничной палате не было. Он без конца твердил о ее самоотверженности, не давая при этом даже пальцем пошевелить, постоянно хотел знать, где она находится, осыпал комплиментами — окружал вниманием, которого ей так не хватало несколько лет, с тех пор как в их жизнь вошла Изабелла.
— Какая же ты сексуальная сейчас, — говорил он, подкрадываясь к ней перед работой, чтобы запечатлеть поцелуй на ее шее.
Вивьен это нравилось. Это было похоже на начало их отношений. После того страшного случая с ее падением Джио стал проводить меньше времени в лаборатории. Они виделись чаще, чем когда-либо. Наконец-то Вивьен почувствовала, что их жизнь наладилась. Ребенок сплотил их.
Она и правда чувствовала себя сексуальной — сексуальнее Изабеллы, которая с расцветом Вивьен стала увядать, словно растворяясь во мраке. Бóльшую часть времени Изабелла проводила у себя наверху. Часто пропускала приемы пищи, позволяя Джио и Вивьен ужинать наедине как нормальная супружеская пара. Когда она попадалась Вивьен на глаза, та с удовольствием отмечала, что красота золовки тает. Зловещая тьма в ее глазах больше не казалась притягательной и манящей. Теперь они казались усталыми и пустыми. Ее бледное аристократичное лицо стало изможденным. Некогда блестящие волосы — предмет зависти всех женщин во Флоренции — потускнели. Вивьен надеялась, что причиной всему этому чувство вины. Ты знаешь, что ты сделала, — думала она. Но никогда не шла на прямую конфронтацию с Беллой. Это было бы для мерзавки настоящим подарком, а этого Вивьен не могла допустить. Она чувствовала, что Изабелла ждет выяснения отношений, это доказало бы, что ее усилия не прошли даром. Но его так и не последовало. Вивьен молчала.