Он обнял ее и сына.
— Хм, может, ты и права.
Мы сильнее сейчас, — подумала Вивьен. — Ты не доберешься до нас.
— Я просто волнуюсь, — продолжал он. — Теперь у нас собственная семья, я переживаю, что она чувствует себя… обделенной. Нам нужно дать ей почувствовать себя частью целого.
Можно подумать, у нас есть выбор, — горько подумала Вивьен. Это вертелось у нее на языке, как и каждый день, особенно когда они говорили с Адалиной, солидарные во мнении о прегрешениях Изабеллы и о том, что драгоценное дитя, которое они сейчас держат на руках, могло не родиться, если бы планы Изабеллы реализовались. Но она знала, что не стоит подливать масла в огонь, это могло разлучить их навсегда.
— Ты не могла бы проведать ее, bellissima? — спросил Джио. — Я уже опаздываю в лабораторию…
Он неуверенно смотрел на нее, в глазах была надежда. Вечная надежда Джио, что его жена и сестра примирятся друг с другом.
— Конечно, — сказала она, забирая младенца.
* * *
Позднее в тот же день, когда в Барбароссе все стихло, Вивьен оставила спящего Алфи с Адалиной, а сама отважилась подняться на чердак. Она не ходила наверх несколько месяцев, мешал живот и боль в ногах, а в комнату Изабеллы вообще никогда не входила. Она всегда была закрыта. Единственное, что привлекало ее там, — это вид из самого верхнего окна на окрестные тосканские холмы, золотистые летом и розовато-лиловые зимой, и бесконечное голубое небо.
Джио не упоминал специально, что она может воспользоваться ключом от всех дверей, но, наверное, имел это в виду. А как еще она могла попасть на территорию его сестры? Хотя голос и вернулся к Изабелле, она все еще не желала растрачивать его на Вивьен, и если бы Вивьен постучала в ее комнату и справилась о ее здоровье, у нее были все шансы не получить ответа. Так что выбора не было. Если Джио хочет узнать, как дела у его сестры, Вивьен должна сделать это.
— Вы уверены, синьора? — спросила Адалина.
Даже под угрозой пыток горничная не хотела бы иметь дела с этим ключом. Вивьен видела, что ей хочется спросить разрешения у хозяина дома, но женская дружба оказалась сильнее. Тем более что Джио был третьим лишним в их компании, так как не верил в виновность Изабеллы.
— Доверься мне, Лили, — сказала Вивьен. — Я уверена.
Она вставила ключ в замок и осторожно повернула. Он вошел легко, как нож в расплавленное масло. Когда Вивьен толкнула дверь, она была готова увидеть Изабеллу в кровати, укрытую с головой так, что видны только ее черные как смоль волосы, или стоящую у окна в своем безукоризненном наряде, или прилежно сидящую с книгой за столом. Она могла застать ее в каком угодно виде: Вивьен совсем не знала свою золовку.