— Вивьен?
Горничная, тихонько постучав в дверь, входит в комнату. Адалина редко обращается к ней по имени, и Вивьен знает, что сейчас им предстоит доверительный разговор.
— Какая она? — интересуется Вивьен. Ей хочется спросить не об этом, но для того еще не пришло время. Сейчас в ее голосе слышно отчаяние.
— Как мы и ожидали, она ничего.
— А ты сказала ей… — Вивьен отводит глаза. — Что ты ей рассказала?
— Я ничего не говорила.
Вивьен выдыхает. Адалина принесла поднос с ужином, на нем суп, крекеры и гроздь винограда багрового цвета, но у нее нет аппетита.
— Вы в порядке, синьора?
— Я видела ее из окна, — отвечает Вивьен, набравшись сил, чтобы посмотреть Адалине в глаза, — она хочет понять, видела ли горничная то же, что и она. Но взгляд Адалины ничего не выражает.
— Тебе не показалось, что она похожа на… — Вивьен сглатывает, не в силах произнести имя. — Мне показалось, что она ужасно похожа на…
— Темные волосы, вот и все, — успокаивает ее Адалина.
— Но и рост, и фигура, все, абсолютно все.
— Ничего подобного, — спорит горничная, не желая потакать ее слабости.
Вивьен замечает это и принимает за доказательство своей правоты.
— Как ты можешь это отрицать?
— Легко. Вблизи она совсем другая.
— Я будто увидела ее снова.
«Ее» прозвучало так, будто Вивьен выплюнула яд. Минули годы — годы! — но яд оставался внутри. От любого упоминания о ней появлялось ужасное, но такое знакомое чувство, когда ненависть не находит выхода.
— В таком случае вам стоит встретиться с девушкой, — говорит Адалина, — я это организую.
— Я не смогу позволить ей жить здесь, если ты ошибаешься. — Вивьен дрожит, но голос ее тверд.
Возьми себя в руки, — думает она, понимая, что сходство невозможно, что это игра ее воображения, но химеры видятся ей везде: в окнах, в воде, в тенях и отражениях, и она не собирается пускать их в свой дом. Хватит с нее пугающего ночного шума, скрипучих половиц, хлопающих дверей, завывания ветра, похожего на женский крик…
— Вам нужно поесть. — Адалина ставит поднос и достает таблетки.
Неожиданно Вивьен хватает ее за руку, застигнув горничную врасплох.
— Это же не она, правда? — спрашивает она странным чужим голосом.
— Конечно нет, синьора.
— Этого не может быть.
— Вы абсолютно правы.
— Она не стала бы возвращаться по мою душу, да?