– Navire russe![6]
Пока капитан думал, ударил следующий взрыв. Вот он оказался куда ближе: с небольшим перелетом, правда, но по горизонту нацелен был весьма точно. У капитана пропали сомнения: бомбы, без сомнения, и с какой-то новой чрезвычайно мощной взрывчаткой. Правда, и на этот раз никто не оказался задет осколками.
Бошан понял, что надо или рискнуть на немедленную атаку, или отступить как можно быстрее, иначе артиллеристы этого русского корабля (а чьим он еще мог быть?) прикончат отряд из своих дальнобойных пушек. В результате последовала команда:
- Épées embouti! Au galop![7]
Лейтенант Мешков разбирал знаки флажного семафора не хуже любого сигнальщика. Он понял, что в очередной раз случился перелет, еще до того, как закончилась передача депеши. Сначала начарт подумал, что стоит внести поправку еще на половину кабельтова, но потом вспомнил то, с чем уже столкнулся «Морской дракон»: заградительный огонь. И грянула команда:
– Носовой, поправка на четверть румба к весту! Носовой и кормовой, на два кабельтова ближе! Пали оба!
У хорунжего Неболтая, залегшего в рытвине неподалеку от возов, были свои мысли насчет хода боя:
– Да, сердито бьют новые гранаты. Ох, и сильны. Похоже, задело кого-то… нет, только что коня убило, а конный целехонек. Вона на двоих плетется… Еще далековато, я бы в намет не приказал. Эх, мажут наши пушкари, поближе бы им прицелиться… Французы-то уж разворачиваются…
Перед конской лавой громыхнули почти одновременно две гранаты. Мысли Неболтая приобрели другое направление:
– Ай да молодец князюшка, уважил. А ведь на тысячу шагов и стрелять можно. Ружьишко добьет, Малах говорил…
Тут рука стрелка передвинула прицельную планку назад до отказа.
– …вперед уж не могут, голубчики, кони-то у них эвон пляшут, того гляди, прочь рванут.
И хорунжий гаркнул во всю силу глотки.
– А ну, ребя, давай-ка по супостату горяченьким! По три пули, вести снизу вверх по фигуре!
В промежутке между взрывами должны были отчетливо слышаться лязг затворов и тихие хлопки выстрелов. Должны – но стрелки почти ничего не слышали от соседей, недалекие взрывы гранат порядком подпортили слух.
Следующие две гранаты грянули аккурат посередине ряда конных, снова собравшихся в атаку. Выкосило чуть ли не половину лавы. Но восторгаться было уже некогда: хорунжий быстро, но без суеты выцеливал надвигающихся кавалеристов и опустошал обоймы. Соратники не отставали. Падали кони. Катились по земле люди.
– Обходят! По крайним, по крайним бей!
Неболтай не узнал голоса. Но картина и без того оказалась ясной. Кто-то из авангарда сообразил рвануть коней в стороны, уходя из-под губительных разрывов.