– Я хочу вернуть свою семью! – вскрикивает мама.
В последние месяцы мама держалась с отцом грубо или насмешливо. Но за все семнадцать лет своей жизни я ни разу не слышал, чтобы она кричала.
Лицо отца искажается от шока.
– Но это невозможно! Ты хочешь, чтобы наши друзья узнали, что твой сын – гей? Ты хочешь, чтобы в церкви узнали, что твой сын – гей?
– Но мы могли бы поговорить с Марком. Возможно, если он согласится держать это в тайне…
– Нет! – ревёт отец.
Я откидываюсь на спинку стула, сейчас они оба мне противны. Я сам себе противен. После отъезда Марка я был настолько оглушён тем, что он нас бросил, что никогда не прислушивался к тому, о чём говорили родители. Но сейчас я понял, что и Марка я тоже не слушал. Неудивительно, что он уехал. Разве можно жить среди такой ненависти?
Меня охватывает тошнота, голова идёт кругом. Неужели Марк мог подумать, что я думаю так же, как и они?
Отец с грохотом задвигает стул под стол, решительно поворачивается к двери.
– Марк сделал свой выбор. Сегодня ты хотела поговорить с Райаном – отлично, говори. Я буду у себя в кабинете.
Мама тоже встаёт.
– Он должен услышать это от тебя.
Отец останавливается в дверях, оборачивается и смотрит на меня.
– Весной я начинаю свою кампанию по выдвижению на пост мэра. Мы с твоей матерью категорически против того, чтобы ты встречался с Бет Риск. Дружи с ней в школе на здоровье, но сейчас нам меньше всего нужна дурная репутация, а эта девочка может создать проблемы. Ты меня понял?
Я честно пытаюсь осознать услышанное. Отец баллотируется на пост мэра. Мама хочет, чтобы Марк вернулся домой. Я предал своего брата. Они оба хотят, чтобы я бросил Бет.
– Ты всегда говорил, что не хочешь быть мэром.
Но этого хочет мама. Её отец был мэром. Её дед был мэром. Это традиция, которую моя мама всегда мечтала продолжить.
Мама с папой не смотрят друг на друга, судя по всему, ни один из них не собирается обсуждать со мной это решение.
– Что касается Бет… – начинаю я.
Но отец не даёт мне договорить.
– Мы категорически запрещаем тебе с ней встречаться.
– Тебе стоит возобновить отношения с Гвен, – говорит мама. – Её отец согласился поддержать твоего отца.
Я встаю, стул летит в сторону, мама морщится от грохота. Я смотрю на родителей, ожидая, что кто-нибудь из них сейчас объяснит мне, что всё это значит. Они оба молчат, и я наконец-то понимаю, почему Марк уехал.