Праведный Дух Абсолюта (Разбоев) - страница 102

— Всё зависит от моего шефа. Да, я думаю, сам Хуа Гофэн даст указание всем нам за ней следить: дённо и нощно.

— А чем её отвлечь от политики?

— О-о, такую не отвлечёшь. Власть — смысл её всей жизни. Замуж за Председателя вышла не с целью на кухне работать и детей рожать.

— Генерал, мы передадим вам часть аппаратуры слежения. Вашим агентам. Главное, маячки расставить на пути её следования и мест, где она наиболее часто бывает, вплоть до мест Запретного города. Вам будет её проще отслеживать. Если она решит встречаться с резидентом Дроздовым, то вы не пропустите их встречи. И её соратников надо, по возможности, всех отслеживать.

Чан оживился.

— С такой аппаратурой мы многое сможем.

— Удачи вам, генерал. Ответственность момента вы полностью понимаете. Не расслабляйтесь. Главное жизнь дядюшки Дэна. Мадам мы скинем. Премьер, далеко не глупый человек и не политический слабак. Власть из своих рук он уже не выпустит.

— Хочется в это надеяться и верить.

— Надейтесь и верьте. Вы не одни. Пора нам расходиться. Удачи вам, генерал. Будьте всегда на связи.

— Будем, сэр. Удачи и вам.

Политический нерв огромной, непредсказуемой страны крупно дрожал.

Трясло всех. От детей до ста двадцатилетних стариков. Которым всё было давно по боку. Они не боялись собственной смерти, как могущественный, всесильный, всенародный Председатель.

Политическую трясучку убивали криками, демонстрациями, митингами.

Никто, уже, ничего хорошего не ждал. Крепко устали. А вот худшего ждали. И поэтому нервно кричали: злобно, истерично.

Эх, родина, какая ты злая и уродина. И политическая, и экономическая.

А экономический нерв страны давно был порван и оборван.

Рабовладельческая экономика — это когда работаешь, пашешь, но не ешь. Это лишнее. Не к месту. Не к политическому моменту.

Страна нищая. Народ нищий. Богатела только партийная номенклатура. Вечный, стойкий, главный закон рабовладельца.

И вот, сама всесильная товарищ Мадам Мао надменно, с высокоподнятой головой стояла у раскрытого окна. Позировала сама себе: правым боком к окну, левым боком. Так надо иногда стоять на трибуне. Правильно подобранная поза многое решает.

Над Пекином стояла приличная жара и дули песчаные ветра с пустыни Гоби.

Густо накрашенные губы партийного товарища Цзян Цин столь были подвижны и выразительны, что ей самой трудно было скрыть свою постоянную кипящую злобу и неожиданно выплёскивающийся психический гнев. Истерично сжав кулачонки, чуть ли хрипела от удушающего её гнева.

— Уважаемый Ван Дунсин, вы видите: мы выиграли, политика наша, в наших руках, но не до конца. Мой муж необоснованно пожалел вредного старикана Дэна, отправил его в деревенскую ссылку на политическое перевоспитание. Но он должен быть уничтожен физически. Должен исчезнуть с лица земли. Что вы на это скажете?