Что ж, если она так прямолинейна, то и мне следует избрать ту же тактику.
– А вы верите, что Брэдфорд Гленн имеет какое-то отношение к смерти мистера Грина?
Беатрис немного побледнела, но выражение лица не изменилось.
– В то время казалось, что это вполне возможно. Они всегда ненавидели друг друга. В своей записке перед самоубийством Брэдфорд утверждал, что невиновен, но ведь мог и солгать.
– Или же то действительно был несчастный случай.
Слабая невеселая улыбка тронула уголки ее губ.
– Не думаю, что вы верите в это, миссис Эймс. Как, впрочем, и я.
– И оба они были влюблены в вас? – неожиданно спросила я. Вообще спрашивать такое было не совсем прилично, но я чувствовала, что от ее ответа зависит многое.
Беатрис призадумалась прежде, чем ответить. И когда наконец заговорила, в голосе звучала грусть:
– Вы не представляете, какими мы тогда были, миссис Эймс. Все очень молоды и безрассудны. Какое-то время я была увлечена ими обоими, но не более того. И никаких серьезных мыслей о будущем. Возможно, порой я даже нарочно стравливала их, так получалось. Юные девушки иногда бывают очень жестоки, и, боюсь, я не исключение. Все это казалось мне лишь игрой. Жизнь вообще грандиозная игра.
– А что, Брэдфорд Гленн действительно пытался вас задушить? – Едва эти слова успели сорваться с губ, как я устыдилась своей наглой прямолинейности. Впрочем, Беатрис, казалось, вовсе не удивил тот факт, что я столь смело огласила эту подробность, описанную в одной из самых шокирующих глав романа Изабель.
Она встретилась со мной взглядом.
– Да. В порыве страсти он был просто вне себя. Что вовсе не означает, что это он убил Эдвина.
– Ну, разумеется, нет.
– Смерть Эдвина потрясла меня до глубины души.
– Могу представить, как вам было больно.
Теперь Беатрис смотрела мимо меня, в окно, однако невидящий взгляд был устремлен в прошлое.
– Обычно люди предполагают, что человек стремится поскорее забыть нечто страшное, случившееся в прошлом. Но это не мой случай. Я бы хотела помнить. Я много думала об этом и так до сих пор и не понимаю, что произошло той ночью. Помню, как Брэдфорд и Эдвин дрались в летнем домике. Они всегда недолюбливали друг друга. Ну а после этого… лишь обрывочные воспоминания о том, как я бреду по снегу к дому.
– Понимаю.
Беатрис снова подняла голову, и в ее холодных глазах вдруг забрезжило нечто похожее на истинную эмоцию.
– Видите ли, миссис Эймс, жить с воспоминаниями о трагедии – это еще не самое худшее. Намного хуже жить лишь со слабым отголоском этих воспоминаний, с какими-то туманными обрывками, которые сохранились в голове. И это очень похоже на предательство – не знать и толком не помнить, что же именно случилось той ночью. Эдвин определенно не заслуживал такой смерти. Кто-то должен был быть рядом с ним. Я могла предотвратить это несчастье.