– Вообще-то странно, что ничего не доносилось из комнаты, где шла борьба не на жизнь, а на смерть. При одной только мысли о том, что я была тогда так близко… – Лорел встревоженно взглянула на меня. – Кто мог это сделать, как думаешь, Эймори?
– Как раз собиралась задать тебе тот же вопрос, – ответила я. – И потом, ты знаешь этих людей лучше меня. Кто из них мог пойти на убийство?
Кузина покачала головой:
– Даже не представляю. Похоже, Изабель все-таки была права. Ведь она говорила, что преступник разгуливает на свободе, а после этого ее убили. Наверное, кто-то решил заставить ее замолчать навсегда…
– Будь осторожна, Лаурель, – сказала я.
Она подняла на меня темные глаза:
– Тот же совет могу дать и тебе.
День выдался просто ужасный, я очень устала, но чувствовала, что сразу заснуть не получится. Я сказала Майло, что иду к себе в комнату, и действительно собиралась, но тут вдруг вспомнила, что с момента этого трагического инцидента нигде не видела Десмонда Робертса. И он тоже наверняка поговорил с инспектором – ведь ни один из нас не избежал такой участи. Наверное, сразу после допроса он удалился в свою комнату, ибо позже я его нигде не видела.
Интересно, как он себя чувствует. Я подозревала, что плохо. Десмонд произвел на меня впечатление чувствительного молодого человека, и я не сомневалась, что смерть Изабель стала для него страшным ударом. Среди гостей Лайонсгейта у них не было друзей, и, скорее всего, сейчас он ощущает себя ужасно одиноким. Изабель была последним связующим звеном между ним и родным домом, Африкой.
Я подошла к двери в его комнату и после недолгого колебания постучалась.
Поначалу мне никто не ответил, и на меня нахлынуло тревожное предчувствие.
– Мистер Робертс? – окликнула я, несмотря на то что он наверняка не слышал мой голос через толстую дубовую дверь. – Это миссис Эймс. Нельзя ли побеседовать с вами, всего несколько минут?
И снова никакого ответа, однако секунду спустя дверь отворилась. Мистер Робертс застыл в проеме. Он выглядел еще хуже, чем я ожидала. Темные волосы взлохмачены, рубашка измята и застегнута не на все пуговицы, и еще от него сильно пахло спиртным. Он ничего не говорил, просто смотрел на меня покрасневшими глазами, а затем привалился плечом к дверному косяку.
Десмонд выглядел таким юным и несчастным, что я с трудом подавила желание погладить его по голове и уложить в постель. Однако с учетом всех обстоятельств я не считала, что стоит оставаться с ним наедине. Нет, я не думала, что убийца он, но ведь мне и прежде доводилось ошибаться.