Все было как-то слишком прямолинейно. Изабель весьма вольно обращалась с фактами, хотя описание героев оказалось весьма точным, и я с легкостью узнавала в них уже знакомых мне людей.
У джентльмена, прообразом которого служил Реджи, нервы были явно не в порядке – возможно, тут сказалось пережитое им в окопах Франции во время войны, и теперь он отчаянно пытался обрести свое место в обществе, которое сильно изменилось за время его отсутствия. Художник – тут имелся в виду мистер Уинтерс – отличался обаянием и рассеянностью, жил точно в тумане из-за наркотиков в своем воображаемом мире. Моя бывшая школьная подруга Фрида выделялась некоторым безрассудством и пребывала в печали все годы после гибели своего жениха. Филипп Коллинз, мужчина, ставший ее мужем, постоянно терзал ее разными придирками и в романе был столь же непонятен и угрожающ, как и в реальной жизни.
Я с облегчением обнаружила, что Лаурель играла во всей этой истории лишь незначительную роль. Я бы ни за что не стала дальше читать эту книгу, зная, что страшно разозлюсь, если имя моей кузины окажется опозорено. Но о Лаурель упоминалось лишь мельком. Изабель убирала коготки, стоило зайти речи о моей кузине.
История бурных романтических отношений между женщиной, списанной с Беатрис, и двумя молодыми джентльменами стала достигать точки кипения лишь к седьмой главе. Сама Беатрис в романе была женщиной хоть и красивой, но холодной и сдержанной. А потому тем более непонятно, с чего это вдруг Эдвин Грин и Брэдфорд Гленн влюбились в нее по уши и сражались друг с другом за ее благосклонность. Возможно, она являла собой воплощение некой недостижимой мечты для этих двух молодых людей и ее недоступность лишь разжигала желание завоевать ее расположение.
В любом случае Изабель блестяще удалось создать атмосферу этой разрушительной страсти и растущей вражды. Почти с самого начала становилось ясно, что она намерена представить Брэдфорда Гленна злодеем, поскольку наделила его задумчивым и мрачным характером, как бы намекавшим на то, что человека, осмелившегося встать на его пути, ничего хорошего не ждет.
Я настолько увлеклась чтением, что не заметила, как в комнату вошел Майло.
– Привет, дорогая.
– Привет, – отозвалась я, не отрывая взгляда от книги.
– Снова читаешь эту книжонку?
– Да. – Я нехотя подняла на него глаза. – Как прогулка?
– Было холодно и очень скучно.
Я взглянула на часы.
– Да, представляю, провести целых два часа на морозе – это вам не шутки.
– А эта Линди поистине неутомимая девица.
– Майло… – Слова так и замерли на моих губах. Совсем недавно мне просто претило говорить с ним открыто, высказывать все, что я думаю по этому поводу. Но теперь отношения между нами значительно улучшились, и я сочла, что лучше быть честной до конца.