Ричард заметил, что, сидя за своим рабочим столом, Ханнис Арк почти не видел статую, зато ему открывался хороший вид на бобров: все деловито точат зубами стволы деревьев, превращая их в палки и короткие бревна, чтобы построить из них плотину, с помощью которой они управляли речным потоком.
Добравшись до шкафа, Молер распахнул высокую резную дверцу, открыв квадраты ячеек, почти в каждой из которых хранились свитки – по меньшей мере один, а в некоторых несколько. Они казались такими же древними, как лежащий на столе. У многих края потемнели и осыпались. По беглой оценке в шкафу хранилось около ста лазурных свитков.
Ричард извлек один из них и осторожно развернул, чтобы посмотреть. Тот начинался с незнакомых ему азимутальных углов. Эти астрономические наблюдения, похоже, предназначались для определения точного положения звезд. Ричард не знал, как именно, но подозревал, что так, возможно, определяли хронологию – главное, чего не хватало пророчествам. В этом свете пророчества по сравнению со свитками казались чем-то дилетантским и неполным. Свитки представлялись давней и более передовой методикой, со временем утраченной.
В самом начале, после информации об азимутальных углах, Ричард увидел символы, говорящие о пророчестве. Вот только они не излагали пророчество, а скорее говорили о нем самом – так, будто это было живое существо.
Они раскрывали пророчество, но странным образом – только обиняками обсуждая определенные пророчества, используя то, что в них говорилось, для объяснения главной темы свитка. Какой именно теме посвящен этот свиток, Ричард пока не вполне понял.
Поскольку на языке Творения каждый символ представлял собой цельное понятие, подобное целой фразе, а не отдельному слову, требовалось время, чтобы расшифровать значения всех мистических символов.
Ричард вновь скатал этот свиток и вручил Никки. Он извлек другой, вытянул руки и развернул его. Он тоже был написан символами, и, хотя язык очень напоминал язык Творения, но не был им. В самом существенном они совпадали, но этот был более мистическим, более примитивным, меньше напоминал формализованное построение. Ричард почувствовал, как у него по спине пробежал холодок – он осознал, что перед ним, похоже, язык, предшествовавший ортодоксальной форме языка Творения. Ему хватило быстрого взгляда, чтобы понять, что он способен по меньшей мере разобраться в сути описанного в свитке, если не перевести его полностью.
Просматривая символы, он решил, что здесь тоже как будто говорилось о пророчестве, но как-то иначе. Ричард нахмурился, изучая свиток, силясь разобраться, о чем же в нем говорится.