«Осторожнее с Сагой», – говорит она мне…
Я спрашиваю ее, что или кто зовется Сагой, но она не отвечает. Я вижу, как она поднимает руку и на что-то показывает.
А когда я оборачиваюсь, там всегда вы.
– Вы?
– Да. Вы и… эта девушка.
Он видит их обоих в темноте. Девушка очень красива, гораздо красивее, чем Хулия или Ана; Бальестерос полагает, что он в жизни не видел такого гармоничного и желанного тела. Но все исчезает, как только он заглядывает ей в глаза. В этих глазах нет юности, нет ни красоты, ни нежности – только скопление тысяч лет, некий свет – такой же древний, как свет звезд. Глаза ее печальны и ужасны.
«Помоги им», – говорит мне Хулия. И вновь повторяет: «Помоги им. Помоги». – «Почему?» – спрашиваю я ее. «Сделай это ради меня», – говорит она. И она исчезает, вы оба тоже. Я остаюсь один. Коридоры темны, но где-то вдали я вижу очень странные огни. И снова слышится это эхо или этот шорох, но гораздо ближе: как будто свора собак, и я понимаю, что они гонятся за мной. Я бросаюсь бежать, но лай слышится все ближе и ближе. И тогда кое-что мне становится ясно. Это не собаки, а женщины. И они выкрикивают слова. Они зовут меня. Гавкают, произнося мое имя, а сами бегут ко мне. И я знаю, чего они хотят: разорвать меня на куски… Тут я просыпаюсь – от крика. И это мне снится каждую ночь, начиная с тридцать первого октября. Я пытался тебя найти. Звонил тебе несколько раз, но никто не отвечал. Старался забыть об этом, решил, что это просто воспоминание о Хулии… Теперь ты, верно, понимаешь, почему я тотчас же приехал, как только мне сказали, что ты лежишь в этой клинике и хочешь меня видеть… Но что меня окончательно убедило, так это когда я узнал, что рядом с тобой была найдена женщина. Я только что ее видел. Зашел к ней до того, как войти в эту палату. Клянусь тебе, что никогда в жизни, даже в свои студенческие годы, я так не нервничал, собираясь повидать пациента… – Он пристально посмотрел Рульфо в глаза. – Это она. Та девушка, которую я вижу во сне. Но я не знал, та ли она, которую моя жена назвала Сагой. Поэтому я тебя и спросил об этом, вот так, в упор. С самого начала я точно знал, что ты мне врешь…
Рульфо заморгал. Отвел взгляд от мрачного лица Бальестероса и долго хранил молчание. Бальестерос ждал. Наконец Рульфо произнес:
– Послушайте, оставим это как есть. Уходите отсюда и закройте дверь. Разве вы не помните, что сами мне сказали?.. Странные дела, в которые не нужно входить, не нужно соваться… Вот и не входите. Оставьте все это, пока еще не поздно.
– Не хочу, – ответил Бальестерос, тронутый словами Рульфо, но абсолютно твердо. – Я замешан в это так же, как и ты… Они… они