И тогда ему вспомнилось нечто другое.
– Погодите-ка: расследование Герберта Раушена… Сесар полагал, что все его справки о студентах и преподавателях имели своей целью поиски именно этой дамы. Я вот о чем: искал ли он именно вместилище и удалось ли ему его обнаружить?..
– Но они устранили Раушена, – возразил Бальестерос. – Ты сам мне сказал.
– Верно, но Сесар скопировал и унес с собой его файлы, которые потом изучал… Он не отвечает на телефонные звонки, но я попытаюсь-таки проникнуть к нему в дом и найти эти файлы. Это наш единственный шанс.
– Отличная мысль, – признал Бальестерос. – А нам что делать?
– Лучше бы вам побыть до моего возвращения вдвоем.
Оба повернулись к ней. Девушка казалась задумчивой и сидела, укрыв длинные ноги полой халата Бальестероса, на торчащих коленках – свет занимающейся зари. Ее черные волосы отбрасывают тени на лицо. Невероятно прекрасна. Так прекрасна, что кажется запретной. Бальестерос смотрит на нее с интересом, не лишенным некоторых оттенков, о которых думать ему не хочется и за которые придется заплатить угрызениями совести.
– Согласна, – сказала она наконец. И повторила: – Согласна.
Приехал он в тот же день, под вечер. «Это наш единственный шанс, – крутилось в голове, пока старенький лифт вез его наверх. – А если файлов больше нет и Сесара они уже убрали…» Но пока он не хотел думать об этом всерьез. Пока нет.
Дверь в мансарду была закрыта, из-за нее не доносилось ни звука. Рульфо вспомнился тот его визит, несколько недель назад, когда он явился, чтобы втянуть их обоих в этот кошмар. Теперь он знал, что существует только один способ загладить свою вину. Позвонил и принялся ждать. Потом позвонил еще раз. И еще. Он уже собирался попытаться взломать замок, когда изнутри послышались негромкие звуки. «Будь же благословен, Сесар, ты жив!»
Дверь открылась, но Рульфо прирос к тому месту, где стоял, увидев смотревшее на него из-за приоткрытой двери лицо – лицо призрака с седыми всклокоченными волосами и запавшими щеками. Вслед за этим его нос ощутил зловоние, словно еще один маленький фантом, неразлучный с первым.
– Саломон?.. Проходи…
Внутреннее пространство мансарды было заполнено сумраком и запахами: причиной первого были задернутые занавески, причем одна из них, рваная, висела криво; что касается запахов, то их авторство делили между собой гниение, табак, марихуана, пот и едкий запах гари. Стул перевернут, портьера на полу, разбитые бутылки из-под спиртного, разбросанные повсюду книги и журналы и огромные пятна на прекрасных коврах. Ничего не осталось от того изысканного интерьера, где когда-то Сесар и Сусана играли в счастье.