Всю жизнь Эльзе хотелось чего-то такого… Даже и не сказать обычными словами, такого чего-нибудь… Волшебного, что ли. Ну, в самом деле, почему всё должно быть обыкновенным? Сосны — обыкновенные, маяк — обычный такой маяк, как у всех. Море — ну и что, море как море: когда штиль, когда волны. Немного странным был волк Кулик-Сорока, но кто докажет, что он необычный? Обычных-то Эльза и не видела. Так что и он тоже — самый простой волк.
Иногда в гости к Эдвину и Эльзе заходили моряки. Захочется матросам отдохнуть немного, походить по земле — кидают якорь, а сами на шлюпках на берег отправляются. Отец им говорит, чтобы вели себя потише, всё же тут не их земля, а чужая, но моряки только смеются в ответ. И отвечают что-то странное.
— Битте, битте, — говорят они, — цузаммен тринкен! Битте, Эдвин!
Когда Эльза была совсем маленькой, она думала, что это волшебные слова. Иногда после этих слов Эдвин вставал и отправлялся с матросами на корабль. Она хотела научиться произносить их правильно. Подолгу повторяла это «битте». Но потом, когда подросла, то поняла, что слова нисколько не волшебные, а всего лишь иностранные.
Однажды Эдвин вернулся с корабля очень весёлый, он ходил вокруг маяка и приговаривал:
— Пармезан, пармезан…
Он говорил так долго, полночи. И даже во сне продолжал говорить про свой пармезан. Эльза решила, что это какая-то волшебная вещь. Утром она спросила отца, что такое пармезан, но он лишь счастливо улыбнулся в ответ.
«Значит, точно это что-то волшебное. Надо будет найти это как-нибудь», — подумала она.
Вообще, непонятно, откуда берутся маяки. Строят их, это да. Но кто их строит? Вот вы видели когда-нибудь строителей маяков? И никто не видел. Как будто они невидимые.
Но однажды к берегу прибило бутылку с письмом. Вот что в нём было:
Дорогой смотритель маяка! Рыжий Эдвин! Что-то давно ничего про Вас не слышно, а тем не менее дело идёт к тому, что ветер дует, флюгер вертится, а Ваш северный маяк уже несколько лет стоит без ремонта. Как же так? Извольте принять меры. Иначе вверенное Вам строение разрушится, даст усадку или вовсе рухнет на землю. С пламенным приветом,
Михал Борисыч Капоряк.
В тот день Эдвин всё ещё вспоминал вечер на корабле. Он лежал на кровати, улыбался и бормотал про пармезан. Словом, был в отличном настроении. Эльза принесла ему бутылку с письмом. Как только Эдвин прочёл его, то тут же вскочил, достал пергамент и перо (понятно, что морские письма не пишутся на обычной бумаге обыкновенной ручкой) и стал писать ответ.