Каторжники, радуясь неприятности, постигшей их острожного начальника, не скрывали своей радости, и глаза их весело блестели. Впрочем, они больше ничем не могли выразить своего протеста против жестокого, не в меру усердного Бенуа.
Они разбрелись по своим койкам и скоро заснули крепким сном — если не невинности, то, во всяком случае, тяжелого утомительного труда.
Бенуа, несмотря на проливной дождь и громовые раскаты, в крайнем смущении пошел с рапортом к главному начальнику острога.
Последний уже по слышанному выстрелу знал о случившемся побеге и спокойно сделал распоряжение насчет мер, которые следовало принять для поимки беглого.
Не то, чтобы он серьезно надеялся поймать убежавшего, но уж таков был порядок: определенные меры всегда в подобных случаях принимались. Гораздо больше начальник острога рассчитывал на то, что голод рано или поздно заставит бежавшего вернуться в острог. Побеги из Сен-Лоранской колонии были часты, но все они в большинстве случаев кончались ничем. Истомленные голодом беглецы обыкновенно сами возвращались в острог, если только не погибали раньше из-за диких зверей или ядовитых гадов и насекомых.
Но когда начальник острога узнал имя бежавшего арестанта, он смутился. Ему была известна энергия Робена, и он понимал, что этот каторжник вряд ли испугается голода и хищных зверей.
— Он не вернется, — пробормотал он. — Это человек — погибший.
— Господин смотритель, — заговорил Бенуа, надеясь усердием загладить свою вину, грозившую ему суровым наказанием, — господин смотритель, я доставлю его вам живым или мертвым. Я за это берусь.
— «Мертвым» — это уж слишком… понимаете? — сухо возразил смотритель острога, человек суровый и строгий, но справедливый и вовсе не злой. — Вообще, я недоволен вашим зверским обращением с каторжниками. Я строго запрещаю вам давать волю рукам… Вы понимаете, что я хочу сказать?.. Было бы вам известно, что я предостерегаю вас в последний раз. Постарайтесь поймать беглеца, если не желаете попасть под суд, и приготовьтесь отбыть по возвращении из экспедиции восьмидневный арест — это в любом случае. Ступайте.
Надзиратель поклонился и ушел, осыпая страшными проклятиями бежавшего каторжника.
— Негодяй! Подлец!.. Уж я тебя поймаю, погоди! Как это я сказал, не подумав: живым или мертвым!.. Как же! Очень ты мне нужен мертвым! Нет, я верну тебя живым, и опять ты будешь ходить у меня под палкой… Итак, немедленно в дорогу.
Надзиратель возвратился в дом, где жил он сам и его товарищи по службе, наскоро уложил в ранец кое-какую провизию, взял компас, охотничье ружье и приготовился в путь.