— Мне трудно судить. Ведь моя жизнь протекала в совершенно иной среде, — растеряно развёл руками верховный.
— Ладно. Примем за рабочую гипотезу, — решительно ответил Мишель. — А теперь, главная новость. Этот панцирь, действительно проще срезать, чем пытаться избавиться от него каким либо другим способом. Операция очень не простая, но вполне возможная. Между панцирем и вторым слоем эпидермиса есть странная прослойка в четыре микрона толщиной. Вполне достаточно, чтобы срезать его лазерным скальпелем.
— Погоди. Скальпель может действовать только в строго прямом направлении, а у этого панциря выгнутая конфигурация. И как ты собираешься его срезать? — попытался остановить трудовой энтузиазм приятеля Влад. — А главное, чем ты собираешься залечивать ожоги после операции?
— А вот с этим, мне ещё предстоит разобраться, — вздохнув, нехотя ответил врач.
* * *
Устроив после отбития очередной атаки разбор полётов, Ефимов продемонстрировал собравшимся пилотам истребителей видеозапись боя и, отключив монитор, громко спросил:
— И так, господа офицеры. Какие будут мысли по поводу увиденного?
— Их штурмовики вооружены каким-то странным оружием. На первый взгляд, это ракеты малого радиуса действия, но судя по вспышкам взрывов, это не совсем так, — подал голос один из молодых лейтенантов.
— Они плохо переносят перегрузки на больших скоростях, — добавил рыжий крепыш, не поднимаясь с места.
— Вы это выяснили на собственном опыте, лейтенант. Во всяком случае, насколько я могу судить по этой записи, — усмехнулся Ефимов, с интересом разглядывая молодого нахала.
— Так точно, ваше превосходительство. Стоило только загнать парочку из них на виражи, как они стали отставать и лупить в белый свет, как в копеечку, — не растерялся рыжий. — А главное, они на виражах сбрасывают скорость. Не знаю, с чем это связано, но это точно.
— Важное наблюдение, — помолчав, кивнул контр-адмирал. — Но далеко не все здесь летают так, как летаете вы.
— Тем хуже для них, — равнодушно пожал плечами рыжий.
— Лейтенант, вы говорите о своих сослуживцах, — осадил его Ефимов.
— Знаю, ваше превосходительство. Но я не виноват, что они не умеют летать, — поднявшись, ответил лейтенант, принимая подобие уставной стойки.
В зале поднялся лёгкий шум, быстро сошедший на нет, когда рыжий наглец обернулся, высматривая несогласных. Понимая, что парень по любому прав, Ефимов откашлялся и, дождавшись тишины, сказал:
— То, что ты сынок не летаешь, а мечешься как психованный сперматозоид в заднице, ещё не даёт тебе права называть всех остальных неучами.