– Тогда я велю кучеру отхлестать его кнутом! – нетерпеливо выкрикнул он. – Во всяком случае… И с сегодняшнего дня мы не будем покупать изделия его отца ни для фабрики, ни для имения.
– Его отец тут совершенно ни при чем, – заметил господин Чинский.
– Разумеется, – добавила госпожа Элеонора. – А кроме того, позволь мне выразить свое удивление по поводу твоего тона, столь категоричного, будто и фабрика, и имение являются твоей собственностью и только ты решаешь, что надо заказывать, а что нет.
Но Лешек был уже слишком взволнован. Он отступил на шаг и спросил:
– Вот, значит, как? Вы собираетесь и дальше заказывать у того шорника?
– Не вижу причин менять его.
– Зато я вижу! – крикнул он.
– Но это, к счастью, нас ни к чему не обязывает.
– Да? Тогда слушайте! Я решительно этого требую. У вас есть выбор. Или вы примете в расчет мое мнение, или больше никогда меня не увидите!
Лешек развернулся на каблуках и вышел из кабинета. Он был безгранично возмущен и разъярен до такой степени, что и в самом деле готов был выполнить свою угрозу и уехать из имения немедленно.
Молодой человек не хотел да и не мог раздумывать над тем, правильно ли поступает. Сама мысль, что какой-то местечковый хлюст осмелился публично подшучивать над ней, приводила его в ярость, затмевала трезвый рассудок и требовала безотлагательного ответа. В этот момент самым важным было одно: наказать, отомстить. И пусть родители попробуют ему помешать! Пусть только попробуют! Он чуть ли не хотел этого. Он бы показал им, что ни перед чем не остановится. И их тоже накажет.
Он выбежал в парк и в бешенстве стал сшибать листья с ветвей каштанов тростью отца, которую захватил из прихожей.
Разумеется, разрыв с семьей означал бедность. Правда, он получил профессиональное образование керамиста и мог бы найти себе место в Чмелёве или еще на какой-нибудь фабрике. Но в этом случае его бюджет ограничился бы жалкой парой тысяч злотых в месяц.
– Ничего не поделаешь, – убеждал он себя, – как-нибудь выдержу.
И вдруг возник вопрос: а что, собственно, стало причиной конфликта, который может изменить всю его жизнь?
Ответ нашелся легко: Марыся…
Да, по сути, все дело было в Марысе, в этой милой девушке, ради которой он был готов на все. А если, допустим, и не на все, то на очень многое…
«На очень многое…» – подумал он, заверяя себя.
Но тут же появились и сомнения. Разве разрыв с родителями, отказ от своего положения и благополучия не были слишком большой ценой?..
Он с возмущением отогнал эту мысль. Дело казалось ясным: если кто-то осмелился оскорбить Марысю и его, значит, этот «кто-то» должен понести наказание. А если родители отказывают своему единственному сыну в столь мелком одолжении, то этим самым они укрепляют его в мысли, что не заслуживают никакого снисхождения. Вот и пусть страдают.