«Да, – скажу я им, – это правда. Я предвидел, что вы захотите воспрепятствовать моей женитьбе, предвидел, что, ставя свои кастовые предрассудки выше, чем счастье вашего сына, вы постараетесь заставить меня изменить свое решение и не отступите перед использованием любых средств. Поэтому и я не вижу оснований отказываться от средств защиты. Впрочем, я и не особо злоупотреблял вашим доверием. Вы должны будете три года платить мне оклад, но ведь не просто так. Взамен вы получите добросовестную и старательную работу. А теперь у вас есть выбор: либо вы смиритесь с ситуацией, познакомитесь с моей будущей женой и примете ее в качестве нового члена нашей семьи, либо исключите из этой семьи и меня».
Ох, он прекрасно знал, что родители сразу не сдадутся. Знал, что посыплются просьбы и угрозы, что будут слезы и оскорбления, что на самом деле может дойти до разрыва отношений и открытой войны. Но избежать этого все равно не получится.
Однако в глубине души Лешек надеялся, что в конце концов ему удастся добиться их согласия. Только бы они согласились увидеть Марысю. Он не сомневался, что ее очарование, ее ум, доброта и все те достоинства, которых он не встречал в других девушках, лучше всего сумеют убедить родителей.
Во всяком случае он был готов на все и, в зависимости от того, как родители примут его завтрашнее заявление, составил дальнейший план действий.
Так или иначе, но Марыся уже завтра должна была оставить работу в магазине. Если родители смирятся с волей сына, ей следует тут же переехать в Людвиково. Если нет, то ей придется до свадьбы уехать в Вильно. Лешек и там все подготовил. На этот месяц она поселилась бы в семье у Вацека Корчинского, его школьного приятеля, а госпожа Корчинская самым сердечным образом позаботилась бы о невесте Лешека, которого очень любила.
Оставалось только обговорить с Марысей все дела, связанные с ее отъездом и разлукой с опекуншей. Что бы он ни планировал, девушка была совсем молоденькой и Шкопкова могла бы чинить ей препятствия, хотя Лешек и не считал это серьезной причиной. Кроме того, в случае отъезда в Вильно возникал еще один весьма щекотливый вопрос: деньги. Он не знал, согласится ли Марыся, у которой своих денег наверняка не было, принять от него нужную сумму. В общем, сумма эта была не столь уж велика. Госпожа Корчинская занялась бы в Вильно пополнением гардероба Марыси, а он потом сам бы с ней рассчитался. К счастью, для Вацека, который, как адвокат, прекрасно зарабатывал, такие мелкие траты были бы почти незаметны.
Обо всем этом размышлял Лешек по дороге, Марыся, сидя у него за спиной, тоже погрузилась в свои мысли. Дорога, как обычно по воскресеньям, была пуста. Только около мостика они встретили крестьянскую фурманку, которую тянула маленькая лошадка. Она испугалась машины и рванула в сторону. Возчик, похоже, был пьян, потому что, вместо того чтобы вовремя натянуть вожжи, спрыгнул в придорожную канаву. Его пассажир покатился вслед за ним. Облако пыли заволокло всю эту картину, которая промелькнула перед ними за какую-то секунду. Лешек не остановился, и только Марысе показалось, что пассажир фурманки был ей знаком.